— Сглаживание отношений давалось с трудом?
— По-разному бывало. Но разборки старался не затевать. Потому что понимал, что главный режиссер — главный творческий мотор команды. Не раз хлопотал перед высшими инстанциями страны о его возвращении в Россию. Однажды после одного спектакля мы разговорились о Любимове с Горбачевым за рюмкой кофе. «Ну, как, скажите, Николай Лукьянович, я могу вернуть гражданство Любимову? — горячился он. — Пусть он мне хоть заявление, что ли, напишет!» Что тут скажешь? И смех, и грех, одним словом.
Людмила Целиковская иногда по этому поводу шутила: «Николай Лукьяныч, ну что вы с Любимовым так деликатно разговариваете, цацкаетесь. Я дома с ним так общаюсь — снимаю туфлю и по морде его туфлей! Тогда только он начинает что-то понимать! Он же КГБэшник из ансамбля!»
Да, если бы не Целиковская, не было бы никакого театра на Таганке. Именно она подвигала Любимова на какие-то конкретные действия. Пара была очень интересная. Вместе они прожили лет пятнадцать. Жаль, детей не было.
Но вот встретил Юрий Петрович на гастролях в Венгрии Каталин, и все. Расстались. Любимов и во время брака с Целиковской был не без греха, погуливал налево. Однажды во время каких-то гастролей попросил поменяться с ним номером в гостинице. Мой ему нравился больше. И вдруг ночью ко мне в номер кто-то тихонько заходит. И в темноте слышу женский голосок: «Юра, ты здесь?» Я обомлел. Кто это был — не скажу.
Деспотизм главрежа
— Правда, что Александр Калягин ушел из театра из-за Высоцкого?
— Уход Калягина чисто на совести Любимова. Из-за его амбиций театр потерял прекрасного актера. Эту историю как только ни рассказывают. Но в реальности она проста. Однажды Любимов пригласил на спектакль «Жизнь Галилея» известного французского режиссера Жана Вилара. В тот вечер Галилея должен был играть Калягин. Они с Володей играли эту роль по очереди.
— Почему Калягин играет, а не Высоцкий? — заорал Любимов, ворвавшись в мой кабинет. Я объяснил.
— Срочно меняйте актера! Сейчас я Володе позвоню, — бесновался главреж. — Плевать мне на Калягина!
Так на сцену вышел Высоцкий. И через полчаса Калягин положил мне на стол заявление об уходе. Уговаривал его, уговаривал. Тот ни в какую. Никаких конфликтов между Высоцким и Калягиным никогда не возникало. И тот, и другой много играли. Просто Володино имя было более известно широкой публике.
Потом я откровенно сказал Любимову, что нужно бы позвонить Калягину и извиниться. Отреагировал он слишком бурно: «Почему я должен звонить какому-то артисту!» Для него любой артист был как расходный материал. В свое время он предлагал Ивану Бортнику сыграть Гамлета. Представляете: Бортник — Гамлет! Ну ладно бы Губенко. Ему ведь тоже эта роль предлагалась. Но тот отказался. Это все происходило уже после смерти Высоцкого.