Белые волосы бадб сами собой выпутались из зарослей, опутали хозяйку и, как наэлетроризованные, расползлись в разные стороны. Мгновенно удлинились метров до пятнадцати-двадцати, и развеялись в дым…
Бряц… бряц…
– Где он? Она?
Дзынь…
– Не вижу ни фига!
Чпок.
– Я тоже! Ой, епт…
– Что?
– А… Слоники… Ы-ы…
– Какие, мать их, слоники???
Дзынь, бряц.
– Розовые, гы… Ушками машут… ыыы… прикольные… я щас умруууу… ыыы…
– Петька, твою мать, где ты? Не вижу ничего!!!
– Беги… – чпок. – Аааргх…
– Твою… Эй, пэка читерский, кончай прятаться, выходи!
– Му-ха-ха-ха!!! Ы-ыхны-хны… ээ… ха-ха!
00:25, 00:24…
– Ты чего к нам пристал?! Ооой… Что это? Ооо… Ой… Твою же мать!
– Вы первые начали… Хааа-ха-хо! Фу, чем воняет? Ы-ы-ууу… Ха-ха-ха!
– Ты ж пэка!!! Чего хотела??? Дебаф твой воняет… Да кончай бить меня, уже!
– Хрен тебе. Получай! Ыыыхахнык-ха-ха- ХА!
00:02, 00:01, 00:00.
Порыв ветра унес клочки тумана… На траве скрючившись валялась чуть живая рыжая эльфийка, а над ней с окровавленными мечами в обеих руках стояла белоснежная фигура с развивающимися, как будто живущими сами по себе, седыми волосами. Шлем слетел, и теперь было точно понятно – это юная девушка-хуман в мужском доспехе. Только абсолютно седая. Глаза ее были мокры от слез, лицо перекошено неестественной гримасой, рот искривлен в зловещей улыбке.
– Ну, мочилась ли ты на ночь, Дездемона???
– А? Ч…Чего???
– Риторический вопрос.
Гладиус плавно вошел в щель доспеха, между шеей и левой ключицей. Бельчонок вздрогнула, всхлипнула и умерла. Иззабибель наклонилась и поцеловала ее в губы.
– Дьявол, что я делаю?
Она не могла этого знать, но это был поцелуй Кибелы. Ведь влияние сути ламии никуда не ушло. Так же, как и сущность суккуба не пропала.
Да, некоторые возможности исчезли, но желания, инстинкты, рефлексы… Все сохранилось, а местами и усилилось.
Она выдернула гладиус и лизнула соленую, горячую, чуть отдающую железом кровь. Нет, не то. Взгляд упал на поверженного орка. Хм, красная… а почему не зеленая?
Да… Да, вот она, кровь многосильного мужа! То, что необходимо ламии… Жаль, тело мертво, и кровь почти не течет. Хм, может вырезать печень?
Но все равно что-то не то… Вкус – да… Но сил не придает. В ней нет… Души?
Вдруг, как взрыв, как вспышка – воспоминание. Даже не картинка, мыслеобраз, ассоциация.
Она тогда еще была человеком. Да, ведьмой… Или языческой жрицей, уже не важно. Да и не вспомнить точно. Но человеком. Кровь, повсюду кровь, залитый ею алтарь, стекает с жертвенника, растекается и впитывается в земляной пол. Она и ее сестры, нагие и веселые, обливаются живой кровью, пьют ее, наслаждаются, втирают в себя и друг дружку, вылизывают обильно политые чужой кровью груди и лона… живут… ДА! ЖИВОЙ КРОВЬЮ!