– Надеюсь, это благотворно повлияет на бизнес, – заявил Алекс, возвращая газету. Он просто ухватился за тезис из разговора, ему почему-то казалось, что надо тянуть из старика какие-то подробности. Хотя с гораздо бóльшим успехом о происходящем в Москве можно было расспрашивать… ну хотя бы аэрофлотовский экипаж.
Хохлома принесла им по виски.
Алекс не очень хотел пить, но что еще делать.
– Каждый переворот обнуляет правила игры, – многозначительно заявлял Алекс.
Старик молчал.
– Мой бойфренд раньше жил в Чили, у них постоянно были какие-то перевороты, и ему кажется, что это помогло экономике.
Неизвестно, чем ответил бы на «бойфренда» отец – вероятно, микроинсультом; пожилой англичанин вряд ли был консервативен настолько, но Алекс внимательно следил – покоробит ли его это слово.
Их дернуло в подобии воздушной ямы.
– Как вы думаете? Он прав? Мой бойфренд? – напирал не очень уже трезвый Алекс.
– Я очень много об этом знаю.
– Да что вы.
– В 1998 году я входил в международную группу, которая доказывала вину Пиночета.
– Да что вы!!! – заорал Алекс так, что стюардессы выглянули из-за шторки. – Так вы следователь?!
– Не совсем, но близко, – бормотал смущенный старик, пытаясь отцепить пальцы Алекса с рукава Dege & Skinner.
– Я надеюсь, вы арестуете их всех? Вы летите в Москву, чтобы арестовать всех этих Николаевых?! – бесновался Алекс.
– Каких Николаевых?.. О чем вы?.. Прекратите, успокойтесь!
Остаток полета Алекс провел в апатии, которая всегда нападает после эйфорических доз алкоголя, и минералка с лимоном from Khokhloma не могла это исправить. Алекс засыпал, просыпался; иногда самолет сложносочиненно болтало.
Объект хочет остаться в нейтральной зоне
Все так рвались в Москву, а Алекс – нет. В длинных шереметьевских переходах он дал обогнать себя всему эконом-классу и встал в самый хвост очереди. Наблюдал за тем, как пограничная служба или менты в сторонке прессуют какого-то испуганного мужика, у которого что-то не так с визой (а тот ни бе ни ме по-русски), Алекс вяло подумал помочь, но нашелся кто-то другой. Он понял, что это может случиться здесь. Арест.
Несмотря на отупение и на то, что ему стало почти по барабану, зачем он в Москве (ребус, Matryoshka какая-то – Russian doll), он продолжал почти машинально просчитывать варианты. И сначала самым бредовым, а потом не самым, показалось, что это может быть операция спецслужб. Похищение спецслужбами (Тео, любитель конспирологических теорий, был бы в восторге). То есть отец вообще не в курсе происходящего и, увлеченный госпереворотом, не знает, что кто-то выманил его сына в Москву. Значит, арестуют, скорее всего, в аэропорту. Прямо на паспортном контроле. Алекс продвинулся к переднему краю, к самой черте, и смиренно ждал, когда красный крестик сменится на зеленую стрелку.