В четверном часу небольшая печальная процессия отправилась к дубовой роще, где располагалась фамильная усыпальница фон Бергов. Александр Львович вел Екатерину под руку. Невеста, овдовевшая до свадьбы. Ее серое платье выделялось из толпы, но старый барон не возражал. Он, безусловно, понимал, что девушке не до показного траура. Екатерина шла с трудом, опираясь на руку старого барона. Она была слаба от горя, свалившегося на нее.
Кое-кто из родственников фон Берга неодобрительно косились на нее – ни траурного платья, ни слез. Хороша безутешная невеста! Но Екатерину это не волновало, ни все ли равно, что о ней думают? Она продолжала видеть все происходящее будто со стороны, безучастно и безразлично.
Все шло чинно, неспешно. Гроб внесли в усыпальницу и закрыли высокие металлические двери, на которых был изображен герб фон Бергов – три горные вершины и над ними цветок эдельвейса.
Александр Львович держался очень стойко и старался как мог ободрить девушку. К ним подходили люди, говорили слова, обычные для такого печального случая. Она тихо отвечала что-то соответствующее, давно знакомое, заученное: «Благодарю… Ваше внимание меня тронуло… Ваша поддержка мне очень важна…»
Наконец, обряд принесения соболезнований закончился.
– Катя, пойдем, – Александр Львович тронул ее за плечо.
– Идите. Я еще хочу побыть здесь. Одна.
Он молча склонил голову и направился к дому. Недалеко под раскидистым дубом рядом с садовой скамьей стоял Егор. Девушка подошла к нему:
– Уходи и ты. Оставь меня.
– Я не буду вам мешать. Но одну не оставлю. Пройдусь по дубраве.
Она не стала спорить. Девушка подошла к усыпальнице и достала из маленькой бисерной сумочки засушенные цветы эдельвейса – фамильного цветка фон Бергов. Они украшали ее прическу на балу, когда Екатерину захлестнуло наваждение, и она поняла, что кроме Генриха для нее никто не существует. Эти цветы стояли в маленькой вазочке на ее туалетном столике и напоминали о коротких счастливых мгновениях. Она бережно хранила их, даже когда поняла, что на взаимность ей рассчитывать не стоит.
Екатерина положила эдельвейсы перед дверями усыпальницы. Легкий порыв ветра разметал их по холодным гранитным ступеням. Она прижала ладони и лоб к металлическим дверям и ощутила пронзительный холод. Все, больше ничего не будет.
Девушка опустилась на ступени и замерла. Много противоречивых мыслей проносилось в ее голове. Теперь пришли воспоминания.
Как все глупо начиналось… И чем закончилось. Невинная афера с помолвкой и вот она уже ученица, а ее злейший враг – заботливый и опытный наставник. Кто бы мог подумать, что светский повеса на самом деле благородный человек, отважный и добрый? А потом бал, их танец в пустом и темном зале. Именно тогда она поняла, что полюбила. И полюбила на всю жизнь. Полина с ее безграничной злобой уже один раз едва не убила Генриха. А теперь ее последовательницы довели начатое ею до конца.