Её голос в моей памяти лишь усилил приступ горя и сомнений. Я открыла книгу на странице с большой руной, которая была нарисована пунктирными линиями. Руны были основной формой чародейства Арканы, и параграф текста описывал цель руны, силу, произношение и правило её рисования.
Вырвав из блокнота лист, я перерисовала руну и произнесла: «Luce.» Руна зажглась белым светом, погорела 20 секунд, а затем погасла.
С помощью ручки, бумаги и небольшого заклинания я попрактиковала магию. Вот так просто. Не все заклинания Арканы были простыми. Практически все из них были болезненно запутаны. Я это знала потому что с 14 лет я прочитала все книги о магии, которые только смогла найти. И несмотря на годы изучения магии, я ни разу не практиковала её.
Держись подальше от магии, и она тебя не тронет. Мои родители вбили мне это правило в голову, тем самым усилив мой страх перед магией до небес.
Но почему? Если мы из поколения в поколение занимались вызовом демонов, то почему мои родители так боялись этой магии? И если мама не хотела иметь ничего общего с магией, то почему она так берегла и хранила этот гримуар?
Тот факт, что я была самой главной заучкой в школе и колледже, был мои главным достижением в жизни. И всё же несмотря на все книги, учёбу и зубрёжку я всё ещё ничего не знала. Я понятия не имела, почему мои родители боялись магии. Или о том, что мои родители происходили из клана призывателей демонов. Я даже не знала, как вызывать демонов — за исключения понимания некоторых нюансов ритуала вызова. Не понимала я и какой именно контракт дядя хочет заключить с демоном и почему Зуилас был так агрессивно настроен против этого.
Знание — это сила, и мне нужно как можно больше этой силы. Мне нужна была «Настольная книга призывателя» из библиотеки.
Я спрятала в книгу распечатанный листок, а затем достала украденные бланки ОМП и прикрыла ими скан страницы из гримуара. Затем я засунула книгу в середину стопки других книг.
Спустя один быстрый и тихий спуск по лестнице я оказалась в библиотеке. Свет я решила не включать. Купол был чёрным и из него не доносилось ни звука. Стояла мёртвая тишина, и мои шаги, пусть и смягченные носками, звучали очень громко. Зуилас не сказал ни слова, когда я приблизилась к диванчику и достала книгу. Но мурашки, побежавшие по моей спине, служили признаком того, что он внимательно следил за мной.
Обняв книгу, я сказал ему тихо: «Зуилас, я чувствую, что ты смотришь на меня. Я здесь не для того, чтобы докучать тебе. Я пришла кое-что взять.»
Я уже почти дошла до двери, когда из круга донёсся приглушённый голос: «Взять что?»