- Вот именно, Глория. Замечательная работа. Продолжайте в том же духе, так сказать.
Твердые невидимые пальцы вцепились в ее волосы и дернули голову вперед. Она безошибочно чувствовала, как твердый член прижимается к ее губам, заставляя их раскрыться, чтобы впустить его внутрь. Она чувствовала сильный запрелый запах мужских гениталий. Вкус соленых капель предварительной спермы, как пульсирующая эрекция скользнула мимо ее языка и вниз по горлу. И все же она ничего не видела. Ничего, кроме почти пустой комнаты.
Влад придвинулся ближе с камерой, и Глории захотелось отвернуться, отталкиваемая Владом, невидимым существом, трахающим ее до крови. Она испытывала отвращение к себе за то, что допустила такое унижение, ей было тошно от того, во что она превратилась.
Влад оторвался от камеры, усмехнулся и покачал головой.
- Во что все это превратилось, дорогая, милая Глория? «Христиане дали Эросу выпить яду. Он не умер от этого, а выродился в порок...» - так говорил Ницше. Я думаю, что так оно и было.
Глория нащупала руками большие волосатые яички, пока ее невидимый насильник рьяно наяривал ее горло. Она почувствовала, как член набухает у нее в гортани. Почувствовала, как он дернулся, и теплая струя призрачной спермы заполнила ее рот. Призрак отстранился, и она выплюнула его семя, чувствуя, как оно стекает по подбородку. Но она по-прежнему ничего не видела. Даже сперма этой твари была невидима.
Освободившись, она попыталась отползти, но невидимые руки швырнули ее обратно на матрас и снова раздвинули ей ноги.
Его эрекция казалась еще длиннее и толще, чем та, что была у нее в глотке. Он прорвался внутрь нее и начал врываться в нее с маниакальной скоростью. Руки сомкнулись на ее горле и начали сдавливать его. Длинные мозолистые пальцы сдавили ее трахею, отрезав ей поток кислорода, поскольку полтергейст продолжал долбить ее слабые стенки влагалища своим жестоким пенисом. Перед ее глазами заплясали пятна, и все вокруг потемнело.
- Чертова шлюха! Шлюха! Иезавель![3] Блудница!
Слова напали на нее, слова, произнесенные с губ, которых она не могла видеть. Глория заплакала, и это, казалось, одновременно разозлило и взволновало ее обидчика. Кулак с громким хлопком врезался ей в нос, и глаза Глории закатились.
Ее тело вздрагивало и раскачивалось, когда призрак жестко трахал её, переворачивая из одного положения в другое и входя в нее со всех возможных сторон. Всякий раз, когда она не стонала и не визжала должным образом, ее били, кусали или душили почти до смерти. Изнасилование продолжалось всю ночь, и рыжеволосый человек с камерой все это снимал.