. Во Франции Uber запустила рекламную кампанию, которую в лучшем случае можно было счесть сексистской, а в худшем – намеком на предоставление эскорт-услуг
[342]. В 2016 году Uber уплатила штраф 20 тыс. долларов в ходе расследования генерального прокурора Нью-Йорка по поводу ненадлежащего использования возможностей для слежки
[343].
Самый тяжелый удар по имиджу Uber нанесли в феврале 2017 года заявления бывшей сотрудницы Сьюзен Фаулер о половой дискриминации и сексуальных домогательствах в компании[344]. Поведение руководителей высшего и среднего звена в десятках случаев было по меньшей мере бестактным или даже предосудительным. В стартапах, где корпоративная культура еще не сложилась, такое иногда сходит с рук, но от лидеров отрасли ожидают большей ответственности. Кто-то должен был понести наказание, и пусть и не сразу, но это произошло.
В июне 2017 года, несмотря на рекомендации юридических консультантов перевести Каланика с поста СЕО на другую должность, совет директоров первоначально не пожелал его увольнять, и тогда Каланик объявил, что уходит в бессрочный отпуск. Недальновидность совета директоров лишь усугубила ситуацию. Под давлением инвесторов Каланик через неделю все же покинул свой пост. Безусловно, он наделен стратегическим мышлением и талантом и его идея изменила мир. Но на новом этапе существования компании нужен другой руководитель, обладающий иным видением будущего и управленческими навыками, чтобы пережить кризис. Сейчас Uber стоит больше, чем Volkswagen, Porsche и Audi; от компании и ее руководства зависит благосостояние тысяч семей и инвесторов. Дело уже не в Каланике, и компания не должна зависеть от того, способен ли он следить за тем, что говорит на публике.
Повредит ли Uber эта неоднозначная ситуация? Да, но не сразу и, вероятно, по иной причине. С одной стороны, люди любят рассуждать о социальной ответственности, а потом все равно покупают смартфон и маленькое черное платье, произведенные на фабриках, где работники погибают и сливают ртуть в реки. С другой стороны, Uber сделала выдающийся продукт, и доход компании продолжит расти ускоренными темпами. Но когда руководство постоянно отвлекается на другие вопросы, оно теряет способность привлекать и удерживать хороших специалистов, а человеческие ресурсы в цифровую эпоху имеют решающее значение.
Помимо кризиса руководства и неудачного пиара, имиджу Uber угрожает нечто более фундаментальное, чем мальчишеское хамство главы компании. Uber, несомненно, революционер в той традиции, которая характерна для бунтарей из Кремниевой долины. К несчастью для компании, она взялась радикально менять сильно зарегулированный рынок и получает огромную выгоду оттого, что не подчиняется тем же нормам, что и традиционные такси. Uber полагает – и рынок ее в этом не разубеждает, – что может нанимать любых водителей и назначать любые цены, в то время как официальные перевозчики на большинстве рынков не обладают такой свободой. Помимо этого, компания не считает нужным вести честную игру с альтернативными перевозчиками, такими как Lyft. Известен ряд случаев, когда сотрудники Uber участвовали в организации саботажа конкурентов: многократно заказывали и отменяли поездки – получалось нечто вроде DDoS-атаки, только в реальности