— Скажи, скольких ты любил?
— Не сердись, Эржи… Любил каждую в тот момент. Или почти каждую.
— Неправда!
— Конечно, не совсем правда.
— Ты не любил никого!
— Но-но!
— Только меня!
Вот мы и добрались до сути, раз она именно это хотела услышать. Врать я, правда, не стану, но поцелую ее.
Она не позволила.
— Скажи все-таки, сколько у тебя было женщин?
— Я уже сказал — не знаю. Никогда не считал.
— Так посчитай сейчас.
— Всех я не помню.
— Посчитай тех, кого помнишь.
Она повернулась ко мне спиной.
Я обождал немного, потом сказал:
— Шестнадцать.
Ничего я не считал, цифру назвал случайную. С таким же успехом мог сказать и сорок шесть, и сто. И три. И тысячу. Все равно. А быть может, даже и правду сказал.
— Шестнадцать, — повторил я.
Она не ответила.
Молчал и я, потому что не знал, что говорить. Так прошло некоторое время, потом она, надувшись, сказала:
— Я не спрашиваю, со сколькими ты спал… Ответь на мой вопрос.
Неожиданно она резко повернулась ко мне и вцепилась мне в волосы.
— Я убью тебя, если ты кого-нибудь любил!
— Глупо. Меня ты не убьешь, и я, конечно, любил.
— Неправда! Только меня!
— Послушай, ты не белошвейка, а я не приказчик. И мы даже не герои Йокаи.
— Верно, — сказала она и выпрыгнула из постели.
Теперь я впервые увидел ее в утреннем свете. По-настоящему только сейчас увидел, при свете электричества человек склонен обманываться, при свете солнца — никогда. Эржи потянулась, потом захотела взять шубку. Нужно было звать ее обратно. Я немного поупрашивал ее, побормотал, постонал.
— Послушай, — сказала она чуть погодя, стуча зубами — она совсем застыла от холода, — послушай… я не позвонила вчера вечером, когда еще было можно… я замужняя женщина. Если я сейчас вернусь, я как-нибудь смогу оправдаться. Смогу. Хочешь, чтобы я не возвращалась? Остаться с тобой?
— Хочу, — сказал я, не раздумывая.
— Тогда сейчас же, немедленно скажи, кто у тебя был до меня!
Она поймала меня на слове, деваться было некуда. И я начал рассказывать истории, которые были полуправдой, полуложью; я приукрасил, преувеличил, расцветил незначительные эпизоды, медсестер сделал профессорскими женами, уличные приключения превратил в великие покорения сердец, но успел добраться только до десятой — она уснула.
Ее даже не интересовало, что я говорю, лишь бы говорил.
Вдруг в дверь постучали.
— Кто там?
— Доктора Шебека просят к телефону.
— Сейчас приду.
Эржи тоже проснулась, зябко поежилась и, моргая, смотрела на меня: что теперь будет? Она слышала только стук: что-то случилось.