Василий Недайкаша. Агент под псевдонимом Жук (Ракитянский) - страница 22
Артузов Артур Христианович
В этой связи уместно привести характеристику Абрама Ароновича, изложенную в письме Ежову от 22 марта 1937 года лично А.Х. Артузовым.
«… Вчера мне не удалось получить второй раз слово, чтобы ответить тов. Слуцкому. Тов. Слуцкий очень осторожен в делах. Он предпочитает отказаться от любой агентурной комбинации, если последняя опасна…
Вам не мешало бы, Николай Иванович, посмотреть, что сделано т. Слуцким по полякам. Ведь Илинич (польский источник ОГПУ. — О.Р.) был только один агент. Сделаны ли были за 2 года попытки найти новую агентуру? (речь идёт о 1933–1935 годах. Выделено. — О.Р.). Если не в аппарате, то в агентуре придется прибегать к полякам.
Если т. Слуцкий хочет работать в Польше только через евреев, которых там не пускают ни в армию, ни в интересующие нас другие ведомства. Не думаю, чтобы он добился успехов по этой линии…
Слуцкий не любил рисковать. На всякий случай против всех решительных предложений он возражал, а если когда-нибудь и соглашался, то в случае беды забывал об этом. Поэтому получить санкцию Ягоды на агентурную комбинацию было просто бесцельно (выделено. — О.Р.). Я не боялся брать ответственность на себя. Конечно, это неправильно, это анархический принцип, но что же было делать, когда у нас и по более важным делам, чем агентурные комбинации, не привыкли ходить в ЦК… (выделено. — О.Р.)»[35].
Добавим, что Сталин знал о конфронтации Ягоды и Слуцкого с А. Артузовым. Но ценил последнего за реальную работу, настойчивость в достижении цели и готовность взять на себя ответственность за рискованные решения. И, когда после очередного громкого провала военных разведчиков в Дании в 1935 году А. Артузов был переведён «на усиление» в 4-е ГУ РККА, он оставил его по совместительству начальником ИНО ГУГБ, что свидетельствовало о его недоверии Ягоде и Слуцкому.
О том, что Ягода не брезговал «половить рыбку» в «финансовой воде» ОГПУ, свидетельствовали факты подозрительных махинаций с драгоценными камнями и металлами, относящиеся ещё к 1925 году.
Ориентировочно в 1924 году в недрах ГПУ был создан кооператив с целью реализации экспроприированных, изъятых при обысках, конфискованных и просто присвоенных при разграблении церквей драгоценных металлов и камней. Сбыт этого уникального товара планировался за границей, так как страна Советов находилась в условиях политической и экономической блокады и других всевозможных санкций. Это была плата за отказ платить по царским долгам и возмещать затраты странам Антанты на агрессию против РСФСР в период 1918–1921 годов.