Трой ответил ей такой же широкой улыбкой:
– Попался! Зато салат я резал сам.
– Салат очень вкусный, – ответила она.
– А в ресторане «Гароцци» делают отличную лазанью.
Ужин прошел в самой приятной обстановке. Элайза с аппетитом поедала лазанью; они говорили о политике и о футбольных командах. Она всю жизнь болела за «Канзас-Сити Чифс», он же предпочитал «Оукленд Райдерз».
Они говорили о тех местах, куда хотели бы съездить в отпуск; у обоих на первом месте оказались Гавайи.
Трой узнал, что ее любимый цвет – персиковый и что она мечтает завести для Сэмми собаку-поводыря, когда ему исполнится шестнадцать. Кроме того, он узнал, что муж никогда не любил ее по-настоящему.
Когда ужин закончился, они взяли кофе и перешли в гостиную, на диван.
– Все было просто замечательно! – сказала она. – Я люблю детей, но всегда приятно провести немного времени без них, во взрослой компании.
– Хвала небесам за Люси Уайт.
Элайза улыбнулась:
– Да, хвала небесам за Люси…
– Чем ты обычно занимаешься, когда она забирает детей к себе с ночевкой?
– Принимаю ванну. Я всегда очень долго принимаю ванну. Ванна – один из многих капризов, от которых приходится отказываться, когда становишься мамой.
Он придвинулся к ней и погладил по голове. Ему очень хотелось приласкать ее с той минуты, как она вошла в его дом.
– Готов поспорить, ты любишь пенную ванну.
– Конечно. Обожаю пузырьки… – У нее пресеклось дыхание, когда он медленно погладил ее пальцами по щеке. – И свечи.
Он представил себе ее в ванне, полной пены… голые плечи поблескивают в пламени свечей. Избавиться от наваждения можно было только одним способом: принять ванну вместе с ней.
– Я уже говорил тебе, как ты сегодня потрясающе выглядишь? – Его теплое дыхание ласкало ей шею.
– Что такое, мистер Андерсон? Вы, кажется, пытаетесь меня соблазнить?
– Определенно, – ответил он. – И как, получается?
– Невероятно хорошо получается, – прошептала она.
Тогда их губы встретились. Поцелуй усмирил какую-то часть его души – он и не знал, что так изголодался, пока не коснулся ее губ своими.
Прижавшись к нему, она открыла рот; поцелуй затянулся и стал более страстным. Его руки потянулись вверх; пальцы зарылись в мягкие, шелковистые пряди ее волос.
Он не просто хотел эту женщину. Она была ему нужна как воздух, чтобы дышать.
Вскоре он понял, что одними поцелуями не удовлетворится. Он отпрянул от нее и заглянул ей в глаза. С радостью узнал в их серых глубинах то же голодное желание.
– Элайза, ты ведь знаешь, как я тебя хочу.
– А я хочу тебя, Трой. – Губы у нее дрогнули.
Он встал и протянул ей руку: