– Текст я не вижу, – выкрикнул я и тут же увидел возмущение пространства, всколыхнутого рукой одного из присутствующих, принявшегося что-то усердно писать.
– Хорошо! – воскликнул нейрохирург. – Тогда мысленно пронумеруй их слева направо. Слева с моей стороны… И назови те, в которых лежат яблоки.
Мое любопытство с готовностью ринулось внутрь этих металлических ящиков, но на одном из них поскользнулось и пролетело мимо. Я попробовал прислушаться к отголоскам его содержимого еще раз, но вновь потерпел неудачу. Мое внимание облепило его со всех сторон, тщательно выискивая брешь, стык металлических пластин, но тщетно. Стоп. Стыки я видел без труда, и сами пластины тоже. Их толщину. Уровень их плотности точно так же, не скрываясь, давал о себе знать. Но то, что таилось за стенками сейфа, было непроницаемым. Никаким. Я не мог проникнуть в сердце этого куска пространства. Все, находящееся в нем, скрывалось, держало свой рот на замке, умалчивая о темпераменте материи, что его составляла. Ну что ж, надо отдать должное ученым. Толком ничего не зная обо мне, уже нашли способ оградиться от моего всевидящего ока…
– Ну как? – нетерпеливо спросил ученый.
– У меня тут затруднения с седьмым ящиком, – признался я.
Конфигурации характерных нагромождений материи, в которых угадывались головы присутствующих, синхронно изменились, как если бы те переглянулись.
– А остальные?
– Так или иначе, прозрачны, – с легкой небрежностью в голосе откликнулся я. – В первом, втором и третьем – яблоки. В восьмом что-то другое, я не уверен, что это яблоко. Да и во втором, оно мне кажется странным.
– В каком смысле странным?
– Высохшим, – догадался я.
– А другие пусты?
– Да. Хотя пустота в них немного разнится.
– А точнее?
– Как вам сказать, – задумчиво протянул я, – пустоты в них одна интенсивней другой. Они как бы контрастируют на фоне друг друга. В шестом выраженнее.
Томограф выключился, и я, наконец, открыл глаза. Ученые уже сгруппировались возле экрана с результатами и оживленно обсуждали услышанное. Нейрохирург подошел ко мне и поинтересовался самочувствием.
– Необычные ощущения, – признал я, вспоминая гул, пугающе ассоциирующийся с дебрями космических просторов.
Его рука по-отечески опустилась было мне на плечо, но в последний момент задумчиво приостановилась и пошла в сторону, изобразив в воздухе волнообразный пируэт.
– Томограф генерирует во-от такие магнитные поля, что в тысячи и тысячи раз превосходят своей силой магнитосферу нашей Земли. Они так сильны, что ты на атомарном уровне становишься чувствительным к магниту. Магнитный момент частиц, которые образуют твой мозг, выравнивается под стать заданному направлению излучаемого поля. А когда оно исчезает, все встает на свои места с высвобождением энергии, которая фиксируется сканером. В итоге мы визуализируем динамичную трехмерную, послойную картинку исследуемой области твоего тела.