Меж тем процессия приближалась, Уже отчетливо стали слышны звуки заунывных песен и горький женский плач. Рэм увидел головного человека, несущего черную деревянную фигуру шакала, а за ним вереницу носильщиков с сундуками за плечами на жердях. Вскоре всё шествие приблизилось к нему. Человек, несущий идола, отошел в сторону, и вся процессия разошлась, открывая в центре высокую, величественную фигуру не то человека, не то зверя.
Рэм напрягся, чтобы увидеть исполина, и когда увидел, удивлению его не было предела.
Это был сам Анубис, бог Царства мертвых, «владыка Ра-сетау»! Он остановился шагах в пятидесяти от Рэма, но и на таком расстоянии было поразительно, до чего он огромный. Анубис был, наверное, раза в полтора — два выше всех шествующих. Настоящий гигант, бог, реальное существо!
Рэм онемел. Анубис посмотрел на него, и его острый колючий взгляд будто сковал археолога.
— Ты хотел Вечности, человек? — сразу же послышалось Рэму, хотя никто и не говорил. — Ты хочешь Вечности, человек? — раздалось так же отчетливо, как и в первый раз.
— Хочу, — ответил как зачарованный Рэм.
И тогда Анубис сказал:
— Не каждый готов к Вечности, человек. В Вечности нет ни жалости, ни обиды, ни памяти, ни чувств, ни ощущений и желаний. В Вечности отсутствуют добро и зло, уныние и торжество — один покой и безмятежность. Готов ли ты отречься от всего, что оставляешь — от родных и близких, знакомых и незнакомых, тварей сущих и привычных пейзажей? Готов ли оставить за плечами смех и слезы, радость и печаль, привязанности и привычки, законы и порядки? Если готов, можешь следовать за мной, нет — останься тут: для Вечности твоя душа не пригодна.
— Нет, нет, — сказал Рэм. — Я готов, готов — меня давно не держит этот свет!
— Пусть будет так! — сказал Анубис, развернулся и стал, не спеша, удаляться. За ним пошел человек с идолом, за тем носильщики, плакальщицы, жрецы, люди разного роду и племени. Замыкали шествие неегиптянин в сандалиях и араб в тюрбане. Рэм потянулся за ними — туда, где всё ярче и ярче начинал сиять горизонт.
И весь он сразу будто наполнился каким-то нечеловеческим восторгом, который словно распирал изнутри. Радости не было предела. Он желал теперь, казалось, только одного: поскорее раствориться в неземном сиянии…
Но захотелось одновременно, чтобы и кто-то из людей увидел, как он вступает в Вечность, ведь рассказать об этом он никогда не расскажет, а так осталось бы в сердцах каждого: «Ему была дарована Вечная жизнь» — как это грандиозно!
И Рэм обернулся, посмотреть, не видит ли кто его, но сзади никого не было.