— Удачная, однако, сегодня охота, Виктория. Где мама?
— Я здесь, — величественно спускалась сверху одетая в черное вечернее платье Кларисса.
— О Боже, какая ты красивая! — не удержался, чтобы не выразить своего восторга при виде жены Марк.
— А где мистер Фил? — спросила Кларисса у Виктории.
— Что за мистер Фил? — поинтересовался Марк.
— Наш сосед, — пояснила ему Кларисса.
— К сожалению, он вынужден был откланяться, — ответила на вопрос матери Виктория. — Дело в том, что стрельба и всякие-такие громкие шумы ему непереносимы. Как он признался мне, в прошлом году его девушка была убита из охотничьего ружья прямо на его глазах. От того потрясения тогда он чуть не сошел с ума, но и теперь, спустя время, на дух не переносит ни ружей, ни охотников. А я думаю, он просто не смог победить в себе горе. Он просто слабак.
— Ну, дорогая, — сказал с усмешкой и гордостью за свою неподражаемо сильную дочь Марк, — не всем же быть такими, как ты, — победительницами. Ладно, хватит болтать. Кларисса, кто-то обещал нам на ужин аппетитный ростбиф, мы увидим его, наконец?
— А руки вы мыли? — деланно вспыхнула сияющая Кларисса.
Виктория тоже пребывала на седьмом небе: она одержала в своей жизни еще одну, пусть и скромную, но победу.
КОГДА К ТЕБЕ ПРИХОДЯТ СНЫ
…Лес. Сумрак. Он гонится за какой-то женщиной. Она быстро убегает от него. Ему никак не удается её поймать. Ветви больно секут его лицо; ноги то и дело оступаются. Женщина тоже, видно, бежит из последних сил, иногда спотыкается, падает, но вновь подхватывается и снова сломя голову бежит, бежит, огибая деревья и кусты, и уклоняясь от веток. Ею управляет желание жить, им — жажда убивать. Но страх, в конце концов, лишает её и этой надежды. Он стремительно настигает её, тянет к ней руку, хватает её за волосы. Она оглушительно кричит, и все-таки вырывается, оставляя в его кулаке небольшой клок выдранных волос…
Грэг Маккони в ужасе просыпается в своей постели. Он ничего не поймет, он весь влажный, влажная и простынь под ним, и одеяло, и подушка. В висках до сих пор, как метроном, громко бухает кровь. Он весь, чувствуется, выжат, опустошен. Так, словно пробежал безостановочно километров пять. И все же знакомые стены вокруг, обстановка, антураж постепенно возвращают его к реальности, он начинает понимать, что происходившее с ним еще пару минут назад, было лишь сном, настоящим сном, поэтому и волноваться так сильно ему не следует, а только еще раз спокойно обвести всё глазами и сказать себе: «Было бы из-за чего переживать. Это же сон. Просто сон. Кошмарный сон — и только!» Он сейчас, как обычно, встанет, привычно включит свет и начнет собираться на работу, ведь на самом деле ничего такого не произошло, ничего этого не было. Он почистит зубы, умоется, пройдет на кухню, включит там «фунай», потом кофеварку, — и всё забудет. Всё до мелочей. Да, может быть, у него еще сохранится ощущение того ужаса, но и оно вскоре исчезнет, так как Грэгу теперь яснее ясного: то был лишь сон!