— Адская машинка, — бубню себе под нос.
Вот чего я точно не ожидала, так это громкого визга сигнализации, она орет так, что мне приходится зажать уши ладонями. Вместительный салон не может утаить меня, когда вокруг автомобиля сбегается вся охрана гостиницы, они стоят, разинув рот, стоит мне высунуть свою голову в окошко. Вид у меня, наверняка, еще тот: взлетающие волосы в разные стороны, красные щеки и нос. А еще я задаю глупые вопросы, почему Меллон еще не соблазнил меня. Даже его машина не хочет поддаваться мне, не то, что ее хозяин.
Из-за толпы показывается нисколько не встревоженное лицо владельца этого чуда техники и прогресса. Белоснежная рубашка расстегнута до третьей пуговицы, обнажая курчавые завитки на мощной груди, одна рука в черных брюках, вторая на ободке очков, которые он медленно поправляет. Озорная ухмылка быстро сменяется на злобную, подталкивая меня к догадке, он знал, что я могу попытаться уехать без него. Грант что-то объясняет охране, те с усмешкой оглядывают дуру, сидящую в салоне, кто-то даже умудряется сделать при этом весьма похабное лицо. Ну что же, пусть будет как будет. Оглядываю клавиши на панели, все кнопки мигают, как сумасшедшие, выбираю самую жирную и тянусь к ней, чтобы нажать. Надеюсь, это не катапультирование, хотя это был бы самый легкий способ избежать гнева великого и ужасного сердцееда.
Двери открываются так же неожиданно, как и прекращает орать сигнализация. Грант Меллон весь из себя шикарный самец, по совместительству эдакий скотина-пират, стоит передо мной с раздражающим молчанием.
— Присядешь? — Нащупываю рукой баночку из-под колы, которую он когда-то пил. На вкус как бензин с сахаром, прячу лицо за ней, глотая гадость. Смекнув, что он все еще молчит, убираю пустую банку на место в подстаканник и хлопаю себя по коленкам. — Машинка напомнила мне об иерихонской трубе, весь отель привела в беспокойство. — Поджимаю глупо губы, потом выпячиваю их, как мартышка. — Ладно, я не гибкая. Ты не гибкий. Не получается у нас не ругаться. Ну, села я в твою машину, что теперь? И не надо вот так на меня пялиться, ты убиваешь меня взглядом.
Мужчина, все еще хмурясь, тянется пальцами к своим очкам, все еще надетым на глаза, тычет в них. Затем на свои плотно сжатые губы. Хорошо, я идиотка, и не могу сейчас адекватно оценить то, куда он смотрит, и жесты мне не о чем не говорят, надо оттянуть время.
— Ты разозлился и не хочешь со мной разговаривать, — тараторю я. — Все логично и да, мне следовало сначала спросить твоего разрешения, рассказать о своей идее прокатиться на этом монстре. Но я думала, ты не будешь против… — Как только он шире распахивает двери, я выскакиваю из машины, как резвая газель, и несусь мимо него по дорожке. Сама не знаю, почему я это делаю, но вот так, видимо, проявляется мой инстинкт выживания — мужчина был слишком зол, и то, что молчал, представляло для меня огромную опасность.