– София Лесбрук еще переписывается с тобой?
– В последние три дня я не получала ни одного сообщения. Думаю, она наконец хочет все забыть.
Всю первую неделю София писала Блэк практически без остановки. Эйвери решила, что так она пыталась осознать все произошедшее. Лесбрук повезло не так сильно. Когда провели анализы, оказалось, что ее правая рука получила ожог третьей степени, спина – первой, а голова – второй. Она была чрезмерно благодарна и первые дни писала Блэк так, будто они навеки стали друзьями, пережившими одну травму.
– У тебя все хорошо? – спросил О’Мэлли.
– Да, – кивнула она, отмахиваясь от навязчивых мыслей.
На самом деле Эйвери была напугана. Она практически умерла и это было сложно принять. Шрам под столом все еще зудел, также пугая ее. Кстати, и Рамирес навевал определенный страх.
Всю неделю она отрицала это, но лишь все больше удостоверялась, что влюбилась в него. Если ей и требовалась последняя капля, подтверждающая это и позволяющая ему отвезти ее домой после всего произошедшего, то ею стала та волна облегчения и полного доверия, которая накрыла Эйвери в тот момент, когда он произнес ее имя в этом задымленном подвале, пока она была ослеплена.
Ей хотелось рассказать все ему, но она понимала, что это плохая идея. В результате, кардинально изменились бы не только их личные отношения (может даже прекратились бы), но и полностью разрушились рабочие.
Размышляя о Рамиресе, ей совершенно не хотелось сидеть в конференц-зале с О’Мэлли. Блэк встала и задумчиво посмотрела на капитана.
– Я ценю возможность, которую Вы дали мне, но пока еще я не готова к этому. В любом случае, спасибо за доверие и уважение.
– Ты заслужила это, – произнес О’Мэлли. – Теперь иди отсюда. Завтра я заеду к тебе. И, кстати, надеюсь, что ты назначишь встречу со Слоан.
– Хорошо, – ответила она и направилась к двери, прихрамывая на одну ногу и размышляя о том, что этот зуд может остаться до конца жизни.
***
Первой новостью, которую она узнала, находясь в больнице, было то, что ее реакция оказалась верной и мужчиной в доме оказался именно Рузвельт Томс. Он жил под псевдонимом бывшего соседа, Джейсона Инга, около одиннадцати месяцев, то есть с того времени, когда начал готовиться к убийствам.
Томс погиб от выстрелов Рамиреса. Одна пуля попала прямо в центр лба, вторая чуть выше. Эйвери также зацепила его дважды. Первый раз в плечо, а второй в бедро. Тело вытащили из-под обломков после того, как пожарная бригада потушила огонь. Он очень сильно обгорел, но все же не настолько, насколько сжигал своих жертв.