Эйвери встала у капота машины и кивнула ему:
– Иди сюда.
– Что такое? – спросил он, закрывая дверь и направляясь к ней.
– Ты мог бы провернуть все гораздо спокойнее, – сказала Блэк. – Это лишний арест.
– Ты считаешь, что он не виновен?
– Нет. Безусловно, с ним стоит поработать, но он явно не имеет отношения к нашему делу. Давай будем честны, если бы он был умным парнем, то запросто мог бы подать на тебя в суд.
– Ты…что? Ты расстроилась из-за этого?
– Немного.
– Он был очень груб и неуважительно относился к тебе.
– На этой работе я часто имею дело с грубостью и неуважением по отношению к себе, – возразила Эйвери. – Этот случай ничем не примечателен. Мне стоит задаться вопросом, беспокоился бы ты так сильно, не будь у нас секса.
Сначала он выглядел огорченным, но затем усмехнулся. Блэк была обезоружена его сексуальной улыбкой, даже будучи расстроенной его действиями.
– Может и не стал бы, – ответил он. – Но уже сделал. Давай отвезем его в А1 и посмотрим, что удастся выбить.
Не дав ей возможности ответить, он подошел к машине и сел на пассажирское сиденье. Эйвери взглянула на заднюю часть и увидела каменное лицо задержанного: неподвижное и излучающее холод.
С неким ощущением неловкости она уселась за руль и отвезла Адама Венца в штаб-квартиру участка А1.
Спустя полчаса, Эйвери смотрела на Адама Венца сквозь двустороннее стекло. С ней был Рамирес, а также Коннелли и О’Мэлли. Последний читал досье на заключенного, проговаривая вслух некоторые моменты.
– Если бы этот кретин был достаточно умен, чтобы похитить человека, а затем сжечь его тело, я бы станцевал на барной стойке прямо сейчас, – сказал он. – Это пустая трата времени. Да, он, скорее всего, заслуживает сесть за решетку по какому-нибудь поводу, но не за убийство Кейши Лоуренс.
– Мы не можем быть уверены в этом наверняка, – произнес Коннелли. – Во всяком случае, не будем делать выводов, пока не допросим его.
– Удачи с этим, – сказал Рамирес. – Это все равно, что говорить со стеной… растатуированной кирпичной стеной.
Коннелли и О’Мэлли взглянули на Эйвери. Она пожала плечами и снова посмотрела на Адама.
– Я попробую, – произнесла она.
– И на этот раз без Рамиреса, – добавил О’Мэлли. – Единственное, что сказал Венц с тех пор, как мы усадили его в камеру, это то, что твой напарник был с ним слишком груб и арестовал из-за фигни. И технически он прав. Но я могу предположить его мотивы. Подержим его здесь немного.
– Не думаю, что стоит, – ответила Эйвери. – Это не наш парень.
– Как насчет того, чтобы все же допросить его прежде, чем строить выводы? – напомнил О’Мэлли.