– Ребенка?
– Да, – повторил он. – Такая вот гламурная жизнь детектива, когда в городе все тихо и спокойно.
Они оба молча уставились на реку, уровень воды в которой за последние несколько недель явно увеличился. Технически они не были сейчас на службе и просто наслаждались временем, проводимым вместе, когда не приходилось разговаривать лишь для того, чтобы заполнить тишину. Медленно и целенаправленно Эйвери потянулась и взяла его за руку.
– Прогуляемся?
– Конечно, – ответил он, сжав ее ладонь.
Даже держаться за руки было большим шагом для Эйвери. Они с Рамиресом часто делали это ранее и несколько раз целовались, но она никогда не испытывала особого комфорта при этом.
«Но теперь становится лучше, – подумала она как только они встали. – Черт, да это даже приятно».
– У тебя все хорошо? – спросил Рамирес.
– Да, – ответила она. – Провела отличный денек с Роуз.
– Все, наконец, становится на свои места? – поинтересовался он.
– До этого еще далеко, – улыбнулась Эйвери. – Но постепенно продвигаемся.
Она замолчала, пытаясь понять, почему ей было так сложно сказать то, что она хотела. Блэк помнила, что раньше была эмоционально сильнее. Поэтому было сложно понять, почему ей с таким трудом давался этот разговор.
– Это прозвучит не очень, – начала она. – Пожалуйста, выслушай меня и не забывай о моей ранимости.
– Ладно, – сказал Рамирес, явно сконфузившись.
– Я давно поняла, что должна кое-что сделать. В первую очередь я пыталась исправить ситуацию с Роуз. Но есть и другие вещи. Вещи, в которых я боялась признаться самой себе.
– Например? – спросил он.
Она видела, что ему явно стало неудобно. Они всегда были искренними по отношению друг к другу, но никогда настолько. Это было намного сложнее, чем она ожидала.
– Слушай… Я прекрасно понимаю, что сама все разрушила, – продолжила она. – Ты проявил невозможное терпение и понимание, пока я проходила сквозь все это дерьмо. Я знаю, что потихоньку подпускала тебя ближе, а затем довольно резко оттолкнула.
– Именно так, да, – ответил Рамирес с иронией.
– Я не смогу извиниться за свой поступок, – добавила Эйвери. – И, если только ты сможешь понять сердцем мою нерешительность и страх… Я бы хотела попробовать еще раз.
– Попробовать что? – спросил он.
«Он хочет, чтобы я произнесла это вслух, – поняла она. – И я заслуживаю это».
Сумерки сгущались и людей, гулявших по тротуарам и тропинкам, вьющимся вокруг реки, становилось все меньше. Это было что-то вроде драматичной сцены, напоминающей фильмы, которые Эйвери не любила смотреть.
– Дать шанс нашим отношениям, – ответила она.