Общими чертами «долгого эллинизма», также отличающими его от предыдущих эпох, являются важная роль монархии; явное стремление к захватнической политике, характерное как для эллинистических царей, так и для римского сената; тесная взаимосвязь политических процессов на Балканах, в Италии, Причерноморье, Малой Азии, Ближнем Востоке и Египте; повышение мобильности населения в этих областях; распространение городской жизни и культуры; развитие технологии и постепенно возникающая однородность языка, культуры, религии и институтов. Все эти явления не были столь масштабны до завоеваний Александра.
Поистине эта эпоха — эра космополитизма, какого никогда не достигал ни один предшествующий этап греческой истории. Многие феномены «долгого эллинизма» находят параллели в современном мире, и «современность» этой исторической эпохи делает ее еще более привлекательной как для историков, так и для внимательных наблюдателей наших дней и времен. Я кратко прокомментирую четыре из них: глобализацию, образование мегаполисов, появление новых религий и принципов государственного управления.
В силу взаимосвязанности обширных территорий Европы, Азии и Северной Африки эллинистический мир и Римская империя справедливо рассматриваются в качестве ранних примеров глобализации. Конечно, современный термин «глобализация» может применяться здесь лишь в кавычках. Во-первых, эллинистическая сеть коммуникаций покрывала не весь земной шар, а лишь то, что современники называли ойкуменой; во-вторых, многие тогда считали обитаемый мир не шаром, но диском, окруженным Океаном. Тем не менее широта взаимных связей в областях, известных грекам и римлянам, поражает. Завоевания Александра не создали долговечной империи, но породили огромную политическую сеть царств, владений полусамостоятельных династов[2] и полисов (городов-государств), растянувшуюся от Адриатического моря до Афганистана и от Украины до Эфиопии. Эти государства имели сношения с Италией, греческими колониями в Южной Франции, Карфагеном в Северной Африке и империей Маурьев в Индии, образуя тем самым сеть, охватывавшую весь известный мир, за исключением Китая. Римские завоевания увеличили этот взаимосвязанный мир, прибавив к нему Центральную и Западную Европу, а также значительную часть Северной Африки. Уже в середине II века до н. э. государственный деятель и историк Полибий, рассуждая о ранних этапах экспансии Рима, полностью осознавал внутреннюю взаимосвязь всего Средиземноморья и ввел термин symploke («переплетение, сцепление»).
Крайне интересен вопрос о том, каким образом эти перемены повлияли на жизнь людей и на организацию и культуру чрезвычайно разнообразных сообществ. При поверхностном наблюдении заметно возрастание однородности различных сторон жизни. Греческий язык стал