. Помимо смены наряда для создания ложного образа он и в своих речах скрывал приказы за советами. Переписка между Филиппом V и Лариссой — хороший пример того, как царские письма могли выступать важным средством непрямого осуществления власти.
Отношения между царями и номинально суверенными полисами характеризовались взаимностью. Города нужны были царю, но и самим им требовалась царская поддержка, особенно в деле защиты от нападений пиратов в Эгейском море или соседей и варваров — в Малой Азии, северной части Эгейского моря и Фракии. По этой причине цари порой оправдывали размещение постоянных гарнизонов как акты благодеяния и защиты города, в то время как в действительности те предоставляли им стратегические преимущества.
Городские общины обращались к царям за разрешением их споров. Они надеялись на финансовую поддержку и пожертвования, на которые города украшались представительными зданиями и произведениями искусства, горожане снабжались дешевым хлебом, атлеты получали оливковое масло, чтобы смазываться им в палестрах, а богослужения проводились более пышно. Важнейший материальный вклад царей касался защиты городов: они передавали лошадей для конницы, оружие и военные суда, древесину для строительства кораблей и средства на возведение или починку городских стен. Но ничто не ценилось так сильно, как готовность царей признавать свободу и автономию города, освобождать их от податей и очищать от гарнизонов.
Города демонстрировали лояльность тем из царей, кто удовлетворял их интересы, воздавая им божественные почести. Отношения между царями и городами основывались на сложной взаимосвязи власти и взаимности, подобной той, что существовала между народом и знатью. Передают, что, когда некая старая женщина настаивала на том, чтобы Филипп Македонский ее выслушал, а царь ответил, что у него нет на это времени, она крикнула ему: «Ну, тогда откажись и от царства!»[39] Признание царской власти требовало ответной службы правителя.
Военный характер эллинистической царской власти
Когда документы эллинистического времени описывают царство, они используют выражение «царь, друзья и войска» (ho basileus kai hoi philoi kai hai dynameis). Следовательно, аппарат эллинистического царства состоял из царя, высших армейских начальников и должностных лиц администрации (друзей), а также армии. Эллинистический монарх был прежде всего военным лидером (см. илл. 8 и 9). В этом отношении он не отличается от большинства доэллинистических басилеев. Военный характер эллинистической царской власти можно усмотреть в обязанностях царя, воспитании царевичей, организации двора, знаках власти, самовыражении правителей и их отношении к армии.