Лицо графа исказилось жуткой гримасой. Он боднул Димку головой в грудь, и Димка рухнул в какую-то глубокую яму. Граф свалился прямо на него и сдавленно зашептал в ухо:
— Не шевелитесь, Ваше Величество! За нами следят! Это она, шайка Попр! Прикажете бросить гранату или открыть беглый пулеметный огонь?
— Осторожнее, граф! — шипел Димка, пытаясь выбраться из-под Пиф-Пафа. — Это, кажется, просто белка или птица! Надо сначала выглянуть и проверить!
— Невозможно! — с гордостью ответил граф. — Укрытие рыл я. Оно такое глубокое, что выбраться из него нельзя.
Димка задрал голову вверх. Видны были только макушки деревьев.
— Как же теперь быть? Здесь и останемся?
— Не беспокойтесь, — снисходительно улыбнулся Пиф-Паф. — Я ведь среди прочая-прочая еще и главный инженер. Отсюда есть подземный ход прямо в блиндаж.
Граф потыкал саблей, и в стенке открылся лаз. Сначала Пиф-Паф просунул в дыру голову, потом протиснулся целиком. Димка последовал за ним. Ход был таким низким, что пробираться можно было только ползком. Пиф-Паф полз довольно ловко, Димка еле поспевал за ним, то и дело обо что-нибудь стукаясь головой. Конца подземному ходу все не было. Но вот впереди замаячил долгожданный свет.
Блиндажом называлась маленькая, сумрачная землянка. В углу чуть теплилась закопченная керосиновая лампа. Кроме нее здесь был еще сколоченный из необструганных досок стол, чурбак вместо стула, а на полу валялась потертая дерюжка.
Граф по-хозяйски огляделся и предупредил:
— Не раздевайтесь, Ваше Величество, здесь прохладно.
Димка поежился:
— А печки нет?
— Вот еще не хватало, — укоризненно ответил граф. — Тепло размягчает тело и притупляет бдительность. А я не имею права ее притуплять. Шайка только того и ждет.
Димка несколько раз присел, как на уроке физкультуры, и, чуточку согревшись, спросил:
— Так, если бы не вы, эта шайка захватила бы все государство?
— Совершенно верно! — подтвердил граф. — Я день и ночь начеку. Вы думаете, мне это легко? Сколько раз я говорил себе: плюнь на все, граф! Что тебе, больше других надо? Никто тебя не ценит, не присваивает чинов, не дает орденов. Но тут же я отвечал себе: долг превыше всего! Вот прибудет новый король, и жизнь пойдет иначе!
— Как иначе-то?
Граф покопался в темном углу, достал помятую фляжку, две больших алюминиевых кружки и краюху хлеба.
— Сейчас и потолкуем, Ваше Величество, за нашим скромным солдатским ужином. Должен вам сказать, шайка Попр боится меня из-за моего…
Он насторожился, потом приставил губы к Димкиному уху и закончил: