– В самом деле, – произнесла она скорее утвердительно, чем вопросительно.
– Да. И это плохо. Я не знаю, что делать.
– Ну-ну, – сказала она. – Никогда не думала, что ты из тех, кто способен делать гадости. Ты, оказывается, не такая идеальная, как кажешься…
– Она тоже, – отозвалась я, придерживаясь прежнего курса.
– Но можно ли ее винить? – Аманда помахала рукой в воздухе.
«Да-да, расскажи мне то, что ты имеешь против нее». Аманда годами ждала возможности рассказать мне о Руби. Это был ее шанс. Я вспомнила наш разговор перед стойкой с пиццей – при первой встрече в самом начале учебы, – и то, как она меня предупредила. Мне нужно было знать, какой компромат на Руби есть у Аманды.
– У нее хреновые отношения с отцом, – сказала я, надеясь, что затрону правильную струнку.
Аманда уставилась на меня, а потом наклонилась так, что мы почти соприкасались лбами.
– Если б мой отец трахал своих учениц, я вообще не захотела бы о нем говорить, никогда и никому, это уж точно.
Я моргнула и оглянулась на Руби. Кое-что встало на место. Похоже, это объясняло некоторые вещи. Ее отвращение к сексу. И то, почему она не хотела, чтобы я встречалась с Хейлом.
Аманда продолжила рассказывать:
– При этом у нее не было ни матери, ни братьев и сестер. Представляешь, какое это унижение? Сидеть за ужином со своим отцом и думать, с кем из своих студенток он был в этот день? Так неловко…
– Да, супернеловко, – согласилась я, все еще глядя на Руби. Она стояла рядом с Джеммой, улыбаясь каким-то словам другой девушки. Подняла взгляд, и наши глаза встретились. Почему Руби не рассказывала мне о своем отце?
Аманда все говорила, словно внутри у нее прорвало трубу.
– Когда я познакомилась с ней в летнем лагере, все знали о ее отце. Знаешь, мне в некотором роде было жаль ее. А она хотела подружиться со мной. Руби милая, надо отдать ей должное. До тех пор, пока не перестает быть милой.
Руби хотела быть подругой Аманды? Я не могла вообразить себе это.
– Так что на несколько месяцев мы сдружились, – продолжила Аманда. – Она была доброй и оказывала мне услуги. Это та ее милая сторона, о которой я говорила. Мы были подругами. У меня их было много, и я не имела ничего против, чтобы она присоединилась к нашей компании. Чем больше народа, тем веселее. – Не важно.
Я отпила минералки из своего стакана, покусывая соломинку.
– В общем, как-то раз мы пошли кататься на лошадях, я этим увлекалась. Конечно, когда Руби сдружилась со мной, она тоже стала увлекаться этим. Ну, и там была другая девушка; кажется, ее звали Джиги… или Джинни, или… не важно, пусть будет Джиги. Так вот, входит Джиги, вся из себя такая четкая, с длинными белокурыми волосами, и седлает Ройала, который был моим конем. Я уже четыре года каждое лето ездила на Ройале, и тут появляется Джиги и уводит его. Она каталась на нем весь день. И я решила: только через мой труп. И тут я вижу – Руби заметила, что я злюсь, и скорчила такую милую глупую рожицу, и я знала, что она сделает что угодно, лишь бы угодить мне. В буквальном смысле – что угодно.