— Своей работы по горло, хоть самим нанимай.
«Сорвут. Все сорвут!» — с тревогой подумал Николай Кораблев и, не доверяя вербовщикам, сам решил познакомиться с «обитателями Чиркуля».
2
Городок Чиркуль, расположенный в золотоносной долине, неподалеку от строительной площадки, внешне походил на многие городки Урала. Мощеный, украшенный новыми многоэтажными домами, центр резко отличался от деревянных окраин и жал, теснил их. Окраины лезли на горы, убегали во все стороны, но держались крепко: избы из толстых сосновых бревен лежали на земле весомо, уходя в нее каменными фундаментами; почерневшие ворота всюду были плотно пригнаны, как двери в кладовках; крыши домов заросли зеленым мхом и казались бородатыми.
Здесь жили главным образом старатели-золотоискатели, предки которых пришли сюда со всех сторон Руси лет двести тому назад. Они промывали пески, речные наносы, добывая крупинки золота, мечтая, конечно, нарваться на самородок, рассказывая вновь прибывшим о том, как в этой долине когда-то был найден кусок золота весом в два пуда.
Расхаживая по улицам, всматриваясь в крепко сколоченные избы, Николай Кораблев пытался заговаривать с жителями, но те или молча уходили от него, как бы не слыша его вопроса, или скрывались в калитках, запирая их за собой.
«Вот это народец», — в досаде подумал он и, увидев в полуоткрытой калитке старика, направился к нему, говоря:
— Да что это вы как живете? Под замками?
Тот быстро скрылся, но тут же высунулся и сердито кинул:
— На воров не наживешься.
— Как на воров?
— А вот что я вам скажу, — все еще не показываясь весь из калитки, уже мягче продолжал старик: — В человеке есть искорка природная, а есть и подлость неуемная. Пожар, к примеру, он что? Его можно поджечь, а можно и не поджечь. Кто поджигает? Человек ведь, а не зверь. Тигра какая ни на есть лютая, а и та не подожжет. А человек, он пламя подбросит: в нем подлость лютая сидит. Слыхал, гитлеришка-то какой океан-море поджег?
«Загадками говорит, домашний философ», — решил Николай Кораблев и вошел в калитку.
Старик удивленно посторонился и проговорил:
— Однако смел. Из каких будешь?
— Начальник строительства моторного завода, — ответил Николай Кораблев, рассматривая двор.
Двор был выстлан толстыми досками, огорожен высокими каменными стенами, а около стен, как в огромном сундуке, двухэтажные сарайчики, какие-то клетушки — подвесные и лежачие, погребицы, дровяники, конюшня.
— Из москалей? — все больше сторонясь, спросил старик.
— Нет, волгарь. С Волги.
И вдруг старик, расчесав пятерней бороду, заиграл искорками глаз.