Грех Боженьку гневить – хорошо всё, в достатке живут. Не то што на недели, а и на месяцы вперёд записываются! Но это клиенты такие себе, што каждую копеечку считают.
Господа если и бывают, то всё больше из выслужившихся, не вполне себе. Не светские львы и не законодатели моды, вот ни разочка.
Выйдет што толковое или нет, Бог весть. А пока просто – интересно!
— Я с гостинцами сегодня, — похвалился, выкладывая их на освобождённый от портняжного барахла стол, пока ученики сапогом растапливают у окошка самовар, перхая от едкого шишечного дымка. — Перво-наперво вот! От Гиляровских гостинец. Мария Ивановна на пару с Татьяной булочки сладкие печь затеяли. Какие-то особливые, на сильно восточный манер, чуть не персидские. Ну и расстарались так, што чуть не на взвод. Владимиру Алексеевичу с собой на всю редакцию корзинищу дала. Такой дух! По улице шёл когда, всех собак за собой собрал!
— Ишь ты, — Жжёнова с лёгким сомнением на лице развернула свёрток, и по мастерской полетел булошный дух, — если на вкус вполовину так, как на запах…
— Вот вместе и проверим! — подмигиваю новенькому смущающемуся ученику. — А ещё – вот! Они восточные сласти затеяли, так меня ноги к вам понесли через восточных людей.
Понакупилось всякого на пробу. По чутка!
— Балуешь, — одобрительным тоном отозвался Пономарёнок, известный сладкоежка.
— А то! Не всё ж время на Марьины пироги приходить с таком! Да и для себя в общем-то стараюсь!
— Это как?! — весело поинтересовалась хозяйка, распаковывая принесённое.
— Да вот, — киваю на восточные сласти, — раз-другой на пробу принесу, а там глядишь – приду, а хозяйка пироги не только с малиной, но и с новиной печёт!
Гиляровские булки, да со Жжёновскими пирогами, ух и зашло! Мёд и мёд! Ученики так переели, што вздохнуть лишний раз боятся, потому как в пупке лопнуть могут.
— Я, собственно, што пришёл? — начал я, поглаживая набарабаненный живот. — Пироги, это само собой! Федул Иваныч, где там бумаги Санькины? Далеко?
— Да нет, — насторожился тот, — мигом достану. Важное што по опеке?
— Не-е! Так, идейка одна есть, по части учёбы. Выйдет, так и хорошо, а нет, так дальше думать и буду.
Федул Иваныч встал и сходил за документами, не чинясь.
— А ты пока собери своё, — командую Саньке, — письма там рекомендательные от учителя, рисунки с эскизами.
Всё как положено собрал – бумаги на Саньку в папочку кожаную, рисунки в тубус, и такой себе важный стал, што все и разулыбались. Мне тоже смешно стало, даже и прошёлся несколько раз туда-сюда, под хохотки.
— Чистый скубент, — развеселился Антип Меркурьевич, — только што мундира не хватает!