Когда она уже была в пальто и берете, в комнату вошел главный диспетчер Яков Иванович Чуднов, пожилой человек с умным лицом и длинными выцветшими усами. В руках у него папка и телеграмма. Чуднов молча пересекает комнату, останавливается против дежурного.
— Покажите дислокацию, — говорит он, обращаясь почему-то не к дежурному, а к ней. Аксенова объясняет график.
— Почему отняли воз у «Стремительного»?
— Это продиктовано целесообразностью. Вот мои расчеты. — Аксенова торопливо открывает ящик и роется в бумагах. Руки у нее чуть-чуть дрожат, и только это выдает ее волнение. Затем она подает лист бумаги, испещренный цифрами, прямо глядит в лицо главному диспетчеру и добавляет:
— На этой комбинации государству сэкономлены тысячи рублей. Я проверяла и рублем: фрахт, содержание судна, плотовой команды, простой грузов и прочее.
Чуднов пробегает записи и расчеты. Он понимает, что молодой инженер по-государственному подошел к делу и рассчитал то, что обычно упускали: не только оперативную целесообразность, но и экономическую. Он перечитывает, задумчиво пощипывает ус, потом внимательно смотрит на бледное, немного усталое от ночной работы лицо Аксеновой и говорит:
— А на вас жалоба, и серьезная. Вы будто сорвали команде, выполнение обязательств. — Он говорит и внимательно смотрит, точно хочет ее испытать. Аксенова выдерживает взгляд, спокойно и с внутренней уверенностью в своей правоте отвечает:
— Да, они могли бы выполнить навигационный сегодня, а теперь выполнят второго октября. В обязательствах у них записано: выполнить к 15 октября. Значит, обязательства не сорваны. А, главное, потребитель вовремя получит древесину, не будет ни порожнего пробега, ни простоя грузов. В моей записке все это есть.
— Прочтите радиограмму Красильникова.
Она читает, и сердце у нее стынет от обиды и горя. Чего только не написал Красильников: «формальное отношение», «искусственные препятствия», «срывает инициативу». Правда, ни разу он не упоминает ее имя и всюду пишет «диспетчерская», но от этого не легче. Радиограмма адресована начальнику пароходства.
— Хорошо, могу ответить и объяснить, — спокойно, с достоинством говорит Аксенова, и ее большие серые глаза темнеют, кажутся глубокими. — Сейчас?
— Нет, лучше подождите начальника пароходства.
В десятом часу ее вызывают к начальнику. Там сидит Чуднов. Он пощипывает свой ус, и глаза его усмехаются. За время работы в управлении она изучила его и понимает, что обозначает это выражение. Начальник приглашает сесть. Перед ним радиограмма Красильникова.
— Я проверял, — говорит начальник пароходства, — вы совершенно правильно решили вопрос. Другое решение, судя по дислокации, было бы неверным. Красильникову я сам отвечу. Вы уже сдали дежурство?