Что, ради всего святого, ей теперь делать?
В натуре Сары было много от отца, воспитавшего ее разумной и практичной девушкой. Осмотрительность прежде всего! Но оказалось, что она переняла кое-что и от матери: всю страстность, все безрассудство, которые ее учили безжалостно подавлять… Ради чего?
Сара потянулась, и всем ее существом овладела сладкая истома. Она вспомнила Марко и подумала: нет, не сестра, а она сама заслужила все те слова, которые он говорил ей раньше. Но она не испытывала ни вины, ни раскаяния. Марко желал Сару и был с ней — даже если считал, что обладает другой. Она-то знала: каждой клеточкой своего тела, радостно и бесстыдно!
Что сделано, то сделано, нужно идти вперед. Она вызвала в памяти нагое тело Марко, игру его мускулов под ее руками. Краснея, вспомнила о том, как его пальцы исследовали каждый дюйм ее тела, проникая в самые укромные уголки, узнавая о ней то, о чем она и сама не догадывалась. Сара беспокойно заерзала на постели. Конечно же, он оставил ее из-за слуг. Когда он вернется?
Однако по прошествии некоторого времени ее душой овладели сомнения, а вместе с ними вернулись и остатки здравого смысла, чуть было не окончательно утраченные вместе с опостылевшей невинностью. А каково будет встретиться лицом к лицу с Серафиной — ведь эта ушлая женщина мигом сообразит, что произошло ночью. Сара состроила гримасу. Она уже подумывала о том, чтобы самой постирать запачканные простыни, но Серафина заглянула в ее покои раньше, чем успела наполниться ванна. Конечно, она моментально схватила взглядом все подробности, включая брошенную в угол мятую ночную рубашку с оторванным кружевом.
Сара невольно залилась краской, точно самолюбивый подросток.
При виде простыней, которые Сара как раз срывала с кровати, экономке на миг изменила ее обычная невозмутимость, однако она и виду не подала, только позволила себе замечание:
— Пусть синьорина не утруждает себя, я сама обо всем позабочусь. — Она услышала шум воды и покачала головой. — Если бы вы позвонили, я сама приготовила бы вам ванну. Пожалуйста, в дальнейшем зовите меня сразу, как проснетесь.
Дело не в словах, а в подтексте, думала Сара, сидя в своей роскошной благоухающей ванне и тщетно пытаясь расслабиться. Как ни старалась она скрыть свои истинные чувства, Серафина угадала и приняла к сведению перемену в ее положении. Отныне она лично будет заботиться о порядке в сариных апартаментах, белье и утренней ванне. Сара жалобно улыбнулась своему отражению в мутном от пара зеркале. Как он назвал ее ночью — куртизанкой? И при этом почти рычал. Да, она определенно начинала чувствовать себя куртизанкой. Интересно, скольких женщин он держал в плену ради своего удовольствия? А потом, когда они приедались, безжалостно изгонял, откупившись какой-нибудь дорогой безделушкой или новеньким автомобилем.