На несколько минут он исчез, а вернулся с телефоном в руке.
— Они уже в пути. Еще я вызвал подкрепление, на случай визита Гонзо.
— Ты человек? — у Томми военная выправка, но в нем было и что-то еще.
Томми внимательно поглядел на меня и еще раз отер мне лицо и шею.
— Да, человек. С Роялами знаком с детства, но потом ушел служить в ВВС. Вышел на пенсию, и Тристалл, их оверлорд предложила возглавить их службу безопасности здесь, на Гавайях. Дел у меня не было все равно, и вот я здесь.
— И когда Ксандер приезжает, ты сопровождаешь его?
Он кивнул.
— Да, приглядываю. за ним во время его визитов. Раньше это было крайне редко, а в последний год-полтора он зачастил, — Томми подал мне стакан воды. Я жадно его выпила, вода вытекала изо рта. Он передал пустой стакан одному из стоявших рядом мужчин.
Я только сейчас заметила, что по периметру нас окружили вооруженные мужчины и женщины, человек двадцать. Один из них что-то говорил в ушную гарнитуру. «Они здесь», услышала я. Когда, наконец, связь в животе привычно завибрировала, я успокоилась.
Чейз ворвался на территорию. Казалось, темные облака сгущались за ним. Окружавшие деревья пододвинулись и пригнулись, пытаясь его утешить. В следующее мгновение он подхватил меня на руки. Его лицо выражало абсолютную ярость, кожа переливалась золотом. Хотела что-то сказать, чтобы успокоить его, но он был в богоподобном гневе. Я даже немного испугалась.
Прижимая меня к себе, он повернулся и пошел в дом. Мы прошли мимо Лексена и заплаканной Эммы. В доме было прохладно.
Похоже, он знал, куда идти. Поднялся по лестнице в спальню, а затем открыл дверь в туалет. Усадил меня на скамеечку возле раковины, резко выдохнул и отшагнул назад.
В его глазах будто бушевала буря: водовороты зеленого перемешивались с серым. О напряженную челюсть, казалось, можно и порезаться. В абсолютной тишине он включил воду, а затем достал с полки аккуратно сложенное пушистое полотенце.
Несколько раз проверил рукой температуру воды, намочил один край полотенца и принялся аккуратно смывать с моей кожи песок и кровь. Было одновременно и приятно, и больно. Он замечал каждую рану, каждую царапину, и его злость с каждым мгновением все нарастала. Тяжелая тишина становилась все более гнетущей.
— Я в порядке, — тупо брякнула я.
Рука, которая только что смывала песок с моей руки, замерла. Он откинул волосы с моего лба и нежно убрал за ухо.
— Что произошло? — очень хрипло спросил он. — Расскажи все.
К этому моменту в голове полностью прояснилось, поэтому я с легкостью рассказала обо всем, включая о встрече с девочкой в океане. И тут я кое-что вспомнила. Судорожными движениями ощупала шею. В полузабытьи я совсем забыла, что стырила у Лауса камешек.