Вопрос о выборе земель, пригодных для испытания биологического оружия, стал одной из важнейших тем, которые были рассмотрены еще в докладе начальника ВОХИМУ РККА Я. М. Фишмана от 10 февраля 1928 года. Речь шла о подборе острова, который можно было бы использовать для осуществления открытых испытаний биологического оружия. Им был сформулирован ряд специфических требований в отношении острова: площадь — порядка 15–25 км², удаленность от берега — не менее 10 км. И, что особенно удивительно, Я. М. Фишман собирался тогда стрелять снарядами в снаряжении опасными биологическими рецептурами. Во всяком случае, еще одним условием при выборе острова для целей биологических испытаний была директриса для стрельбы — не менее 5 км [74].
Экспедиций было несколько. Одна из них была осуществлена на озеро Байкал и состоялась в сентябре 1929 года. Возглавлял лично И. М. Великанов. Были обследованы Ушканьи острова «на предмет выяснения возможного использования их в 1930 году для специальных целей N-ного отдела». К счастью, острова на Байкале И. М. Великанову не приглянулись. К тому же он, в отличие от Я. М. Фишмана, выступал за «отказ от воды как от ограждающего барьера» [216].
Вскоре были подобраны два острова, подходивших, по мнению исполнителей, для сформулированных целей и удовлетворявших требованиям Я. М. Фишмана.
Одним из них оказался остров Городомля на озере Селигер, расположенном на Валдайской возвышенности на территории Тверской (Калининской) и Новгородской областей недалеко от г. Осташков. Конечно, он не располагал искомой площадью, однако был достаточно близок от энтузиастов с Красной площади в Москве.
Другим оказался остров на Аральском море — бессточном соленом море-озере, расположенном на территории Узбекистана и Казахстана и принимающем воды двух рек — Амударьи и Сырдарьи. Облюбованный остров Возрождения — один из немногих крупных и к тому же безлюдных (если не считать заключенных) островов, которых всего на Арале более 300.
Вскоре эти два острова, а также присоединенные к числу островов-испытателей Соловецкие острова на Белом море армия стала активно использовать для проведения самых разнообразных испытаний биологического оружия. И таких испытаний до Второй мировой войны было выполнено немало.
Впрочем, как будет обсуждаться ниже, армия и работавшие по ее заданиям гражданские организации не пренебрегали и сухопутными испытаниями. Одно из первых — тогда еще сухопутных — испытаний разработок БИХИ состоялось летом 1934 года на военно-химическом полигоне Шиханы (Саратовская область) [217]. К этому времени немецкие военные уже покинули Советский Союз. Скорее всего, это были испытания рецептуры сибирской язвы в феноле, которую в те времена Я. М. Фишман активное проталкивал на вооружение Красной армии в качестве оружия против людей [103]. В следующем году там же, в Шиханах, изучались методы военного применения ящура для борьбы с животными «вероятного противника» [7].