Выяснили довольно быстро. Уже через год, 6 февраля 1925 года, то есть после замены Л. Д. Троцкого на М. В. Фрунзе на посту наркома, лечебно-санитарная секция Химкома обсуждала практический вопрос — каково патогенной бактерии сибирской язвы живется в присутствии отравляющего вещества (ОВ) тех лет — хлорпикрина. А 20 февраля 1925 года та же секция изучала документ, полученный из РВС СССР. Речь шла о «предложении гр. Ляпидовского о применении бактерий для целей войны. З. Явич считает, что необходимо поддержать всемерно дело изучения вопроса о способах применения бактерий в качестве средства нападения… т. Илькевич сообщает, что со стороны Воздухфлота не встречается препятствий к осуществлению требуемых опытов, если за ними будет признана необходимая целесообразность». По результатам обсуждения секция решила «признать вопрос о возможности боевого применения бактерий представляющим большой интерес». Не будет лишним подчеркнуть, что участников обсуждения кровно заинтересовали практические вопросы, вытекавшие из идеи инициативного гр. Ляпидовского: «а) каким образом… достигается развитие бактерий с баснословной быстротой и как пополняется при этом запас питательного материала; б) что понимается под словом консервирование бактерий… в) каким методом поддерживается необходимая вирулентность бактерий, как предполагается использовать бактерии — в спороносной или вегетативной форме; г) каков способ массового выращивания насекомых в лабораторных условиях» [86].
Итак, сразу после своего образования ВОХИМУ РККА начал действовать в двух направлениях — не только на военно-химическом, но и на военно-биологическом. А для полноты анализа довоенной истории подготовки Красной армии к наступательной биологической войне необходимо учитывать ряд обстоятельств. Например, нужно учитывать конкурентные отношения двух военных управлений — химического и медицинского. На первых порах их подтекстом был выбор доминанты будущей биологической войны — ее наступательный или оборонительный характер с точки зрения целей Красной армии. Второй аспект касается происхождения тех научных сил, которые были задействованы в работах по биологическому оружию — московские или ленинградские (были, конечно, и саратовские, харьковские, днепропетровские и т. д.), армейские или ГПУшные и т. д.
1.4. Биологическое оружие шагает по стране
Первые данные о начале практических работ по советскому биологическому оружию, которые можно документировать, относятся к 1926 году.
С января 1926 года немедленно после образования ВОХИМУ на него начала работать серия лабораторий Москвы и Ленинграда. Среди руководителей немало ныне известных имен (В. Н. Ипатьев, Н. Д. Зелинский, Г. В. Хлопин, Н. А. Сошественский, С. С. Наметкин, Н. А. Шилов) [87].