Впрочем, для этого пришлось потеснить НКВД — с 1936 года этот остров перешел из ведения 15-й Специальной комендатуры НКВД, которая надзирала за сосланными сюда в предыдущую пятилетку кулаками, в полное владение армии [169].
Немецкой разведке стало известно об опытах по биологическому оружию 1936–1937 годов на острове Возрождения еще в 1940 году [7].
Из жизни подопытных животных:
«В 79-м жил в Свердловске человек, который не очень пугался происходящего. Звали его Александр Каренин. Глядя, как мечутся по городу люди, он вспоминал лето 1969 года, прожаренную солнцем степь, остров, затерянный в Аральском море.
Каренин служил на острове Возрождения — бактериологическом полигоне. Боевая задача сержанта войск химзащиты была предельно проста: доставить машину с лошадьми на полигон, а самому, надев противогаз, ждать в кабине подрыва «изделия». Когда облако проходило, Каренин отвозил лошадей в часть — умирать, и за тех брались ученые, в том числе свердловские.
Баранов привозили на полигон в ящиках: специальное отверстие не позволяло спрятать голову, и расчеты специалистов были основаны на том, чтобы бараны успели вдохнуть максимальное количество взорвавшегося. Случался шашлык из еще не «надышавшегося» барана, а некоторые не брезговали и зараженным»[35].
Построенный на северной — казахстанской — части острова военный городок Кантубек (Аральск-7) — типичное военное поселение советских лет. Здесь постоянно проживало более тысячи человек — военные биологи (скорее напоминавшие офицеров химических войск), представители спецслужб, их семьи.
Здесь же размещался полк обслуживания полигона (в/ч 25484).
До исхода 1991 года полк включал, по воспоминаниям, 7 рот. Офицерам за тяжесть засчитывался год службы на острове за два. Подбор солдат для службы в этой, как и в аналогичных военно-биологических частях Советской армии, был тщательным и целенаправленным. Попадали только люди, имевшие до армии «ответственную» профессию — диспетчеры, монтажники, слесари под электротоком и т. п. Круг мест, откуда призывались эти люди, также был ограничен — крупные города (Москва, Киев, Свердловск и т. п.), где исчезновение отдельного человека не могло быть замечено.
В Кантубеке была создана развитая по советским масштабам инфраструктура, необходимая для его автономного существования, — школа, детский сад, стадион, кинотеатр, сеть торговли и общественного питания. Городок получился большой: более полутора десятков трехэтажных жилых корпусов, офицерские дома, солдатский и офицерский клубы [194].
В нескольких километрах от городка был построен лабораторный корпус, окруженный несколькими бараками [196]. В бараках работали вольнонаемные, а предметом их забот были мыши, морские свинки, хомячки и даже обезьяны. С более крупной живностью — лошадьми, овцами, ишаками — работали снаружи [190].