На горизонте уже появились первые лучи солнца. Осмотревшись, я увидел, что наша и союзная конницы, обьединившись, широким фронтом наседают на халифатцев. И лишь небольшой отряд, во главе которого был Егор, сражались с кем-то в центре вражеского лагеря.
— Надо помочь им! — Тут же сореинтировался я, показывая рукой на сражающихся.
— Оу, сорри друзья, мне нужно возвращаться к своим, у наконных лекарей мало. — И Светозар поскакал к коннице наемников. А мы с Семёном двинулись на подмогу Егору и его малочисленному отряду.
У Лэрда Верд все было под контролем. Три десятка конных воев слаженно атаковали пол сотни пеших халифатцев. За спинами вражеских бойцов находился колдун, но его сил едва хватало, чтобы блокировать разряды молний, которые срывались с меча Егора, да держать щит против лучников. Тут нужна стрела, обработанная зельем Саяна. Попытался на скаку натянуть лук, но куда там.
— Семён, возьми! Стреляй в колдуна, это особая стрела. — Глаза десятника сузились, на лицо набежала хищная ухмылка. Выхватив стрелу, он тут же наложил ее на лук, мгновение прицеливания, и вот уже звук дрожащей тетивы.
Колдуна швырнуло назад, пришпилив к земле, как назойливую муху иглой. Брат тут же выпустил цепь молний, и пять халифатцев рухнули убитыми, в воздухе завоняло палёным мясом. Оставшихся врагов тут же смяли, затоптав конями. Короткие копья им не помогли.
— Там! Они скрылись там! — кричит возбуждённый Егор, указывая на самый крупный шатер. — Нельзя дать им уйти!
Мы всем отрядом ринулись к указанному шатру. Не знаю, как, но я почувствовал творимую в нем магию. На скаку крутанул мечом. Вроде зелье восстановило подвижность, и боль при напряжении мышц пропала.
Брат на ходу запустил наверное самую большую молнию, на которую был способен, в распахнутый вход шатра. В нутри него что-то рвануло, раздались крики боли. Соскочив с седла, я одним из первых ворвался в шатер. Сражаться здесь было уже не с кем.
На полу валялось с десяток тел. Несколько халифатцев со знаками различия сотника, здоровенный воин, по пояс обнажённый, с сильными ожогами на груди и лице. Фигура мага, тряпичной куклой валяющаяся у стены. Из живых был лишь тщедушный старик. Он обнимал за плечи тело молодого воина в богатых доспехах, и что-то шептал. Подняв на нас глаза, полные слез, он на языке империи произнес.
— Неверные, вы ответите за смерть принца. Вы будете умирать в муках! — Чувство опасности просто взревело внутри меня. Недавая договорить, я метнул клинок, словно копьё, в грудь старика. Он опрокинулся на спину, засучив ногами по полу. В момент падения из его руки выпал небольшой шар из темного стекла, и остался лежать на утрамбованной земле.