— Генерал Алекс, Держим прямой путь на столицу. Чем быстрее я окажусь там, тем быстрее пройдет церемония, и, следовательно, меньше времени останется мятежникам для выполнения своих замыслов.
Корпус, по военному скоро собравшись, выступил походным маршем на столицу. Экипаж наследника, вместе с остатками гвардейского отряда, двигался в середине колонны, мы, как почетные гости, сопровождали цесаревича. Я с Лаской верхом, а учитель с Кайратом на повозке. С ними ехал и мой питомец. Позавтракав утром бутылкой молока и несколькими яблоками, которые я попросил у кашевара, он, не забыв подойти ко мне и облизать мою руку, словно в знак благодарности, забрался на повозку, зарылся в лежащее на ней сено и уснул.
По пути попадались небольшие селения, жители которых с любопытством разглядывали войско. Заметив экипаж с гербом императорского дома, они кланялись, желали здоровья и многих лет будущему императору. Было видно, что в империи любят правителя и его семью.
— При погибшем Императоре Константине Ратиборовиче, да примет Мать Прородительница его в свои чертоги, в империи сильно поднялся уровень жизни. — Произнес наставник.
— Да, на моей памяти, даже эпидемий не было за это время, — поддержал учителя Мастер Кайрат, — отец его, император Ратибор, светлая память ему, все больше походами да битвами увлекался. При его правлении империя на треть увеличила свои владения, а Константин и земли удержал, и порядок навёл. Говорят, Всемилостивейший государь Иван Константинович весь в отца, такой же рачительный, достойный сын своего отца.
Так, за разговорами, где в основном говорили уважаемые Мастера, мы с Лаской больше слушали, скоротали дорогу.
Столица перед нами открылась неожиданно. Вроде только что ехали по дороге, идущей сквозь смешанный лес, закрывающий весь обзор, и вдруг, совершенно неожиданно, деревья кончились, а перед нами открылась величественная картина. Десятки верст открытого пространства, с возвышением ближе к центру, от края до края застроенного огромным городом.
Окраины метрополии были густо застроены небольшими хижинами, в основном из саманна, кирпича из глины и сена. Крыши покрывала глиняная же черепица. Даже самый бедный и ленивый житель земель Рода Верд не стал бы жить в такой лачуге.
А таких хижин здесь были тысячи, десятки тысяч, опоясывая полукольцом более старую часть города. И хотя везде было чисто, подобное зрелище на меня, как человека, привыкшего к простору, действовало угнетающе. За рядами лачуг возвышалась первая крепостная стена, сложенная из серого камня. Небольшие стрелковые башенки по краям нескольких ворот и через каждые десять-двенадцать саженей стены, хоть и выглядели основательными, но не внушали ощущения неприступности. На мой взгляд слабый рубеж при обороне.