Обращался генерал к уже не молодому мужчине, голова которого была абсолютно седая. Он не стоял перед вышестоящим по званию на вытяжку, а сидел в инвалидной коляске. Одежда на нем была простая, гражданская, со службы его уволили по инвалидности почти два десятка лет назад. Но было видно, что дух человека не сломлен, ясные, голубые как небо глаза взирали на окружающий мир с иронией.
— Надёжней, чем Федор Басов, я людей не встречал. Если он дал слово, то значит сдержит его. И ещё он никогда не задерживается с принятием решений. Он человек дела, предпочитает действовать, а не рассуждать. В моем отряде он состоял первым номером в пулеметном расчете. И я скажу откровенно, если Федор оставался прикрывать группу, все были спокойны, неприятностей не будет. И ещё, своих он никогда не бросает! Своему нынешнему состоянию я обязан лишь ему. Не знаю, как он узнал о моем ранении, но после того, как меня выписали из госпиталя, он явился ко мне на следующий день. Я тогда представлял жалкое зрелище, но его это не смутило. Не спрашивая, старшина погрузил меня в свою Ниву и отвёз к себе на родину, в деревню к деду. Пол года он возился со мной, возвращая желание жить, терпел мои выходки. Повторяю, всему, что у меня сейчас есть, я обязан ему. И если в руках Федора судьба всего человечества, я спокоен за матушку Землю.
Кто сказал, что своя ноша не тянет? Плюньте тому в глаз, потому что это лжец! Тянет, ещё как. Мои руки точно уже на добрых десять сантиметров оттянулись, если не больше. А все моя жадность вместе с опасениями, что кто-то обнаружит тайник и мы лишимся столь драгоценного в нынешнее время груза. По моим прикидкам, питьевой жидкости нам должно хватить на месяц, если экономить, а еды вообще на пару месяцев. И это радовало, а то я уже прикидывал, с какой части тела циклопа вырезать филей посочнее да помягче. Шутка конечно, но когда прижмёт, сдается мне, гладиаторы будут лопать соперников, охотясь друг на друга не ради спасения своего мира, а элементарно, чтоб сожрать потом.
— Дядь Федь, все, больше не могу! — Боже, как же я ждал подобных слов от напарника. У самого уже вены на лбу повылазили, руки минут пять назад дрожать начали от перенапряжения, но молчал, чтоб перед пацаном не показать слабость. Шучу, конечно, привык при такой нагрузке и дольше держаться, порой иначе никак. Бывало на стройке человек в десять поднимем двутавровую балку, потому что надо, а несколько из поднявших только делает вид, что помогает. Вот тогда прешь эту херовину железную, даже если держать уже не можешь, потому что стоит отпустить и несколько человек получат травмы и увечья, а если балка сыграет при падении, то и убить может.