— Ладно, хватит думать, — сказала Тая сама себе, — слишком много мыслей — это вредно.
И она полезла в почерневший от старости деревянный комод на покосившихся ножках, чтобы достать свечи и кристаллы для выполнения упражнений, заданных Тамарой.
Лара откинула серый бархат с недописанной картины. Она изумлённо рассматривала собственное творение и не понимала, как подобные образы могли прийти ей в голову. Больше всего её удивляло то, что вместо девушки, стоящей спиной к зрителю, зеркало отражало образ жениха — оскаленного демона из самых страшных снов. Кровавая река, начинающаяся у подола платья невесты, тоже не сулила ничего хорошего. Ларе вдруг стало страшно. Она не трогала этот задвинутый в угол мольберт с тех пор, как ей пригрезился мёртвый ребёнок на полу при входе в комнату. Сейчас непроизвольно её взгляд устремился туда, к этому месту у порога, но там не было ничего необычного, и она глубоко прерывисто вздохнула.
Сегодня, когда сердце её трепетало от безграничного счастья, а мягкое покрывало снега за окном, как символ их любви с Яром, казалось таким надёжным и убаюкивало страхи, Лара решилась взглянуть на своё детище. Тем более, с той ночи она рисовала только учебные наброски — вдохновение покинуло её, и ничего нового в голову не шло. Эта недописанная картина маячила в углу, как творческий затык, и то и дело её взгляд падал на неё, но останавливал страх.
Теперь художница разглядывала образы с отрешённостью стороннего наблюдателя, но не могла понять, зачем она начала писать такое и стоит ли продолжать. Картина стояла перед ней знаком вопроса, как загадка квеста, не решив которую, нельзя было двигаться дальше. Но продолжать это странное полотно у неё желания не было.
Отчаявшись, она позвонила Злате.
Подруга прилетела свежая и сияющая, как утренний луч, светлые локоны волос красиво обрамляли её нежное разрумянившееся личико, голубые глаза смотрели ясно и радостно.
— У меня новый ухажёр, — довольным тоном объявила подруга.
Её тонкие пальчики с накрашенными серебристым лаком ногтями обнимали чашку с зелёным чаем, салатовый шарфик был кокетливо повязан вокруг тонкой шеи. На девушке было лиловое платье, на запястьях — красивые браслеты с натуральными камнями. Сегодня Злата была просто неотразима. Она почти не пользовалась макияжем, и, хотя никто точно не знал, сколько ей лет, выглядела совсем юной.
Лара села напротив и с улыбкой глядела на подругу. Она тоже была хороша, но совсем иной, немного загадочной и сильной тёмной красотой, с ярко-подведёнными глазами, в длинной шёлковой синей тунике с изображением орла на спине. Они были как две противоположности, но каждая по-своему прекрасна.