Иногда он удивлялся, выходя из задумчивости, видя рядом эту скромную хрупкую девушку, потому что забывал о её существовании. Еще больше удивлялся, обнаруживая Машу у себя дома, приходя с работы. Как-то совершенно для него незаметно у нее оказались ключи, да и сама она пару раз намекнула, что для неё невыносимо находиться у себя дома. Зная о том, как у неё обстоят дела с родственниками и бытом, Яр жалел её и не прогонял.
Если бы Маша не увязалась за ним подобно собачке, он вряд ли бы стал продолжать общение с ней, ведь в больнице ему было просто скучно, да и к чему отказываться от общения с приятной девушкой. Но в своей обычной жизни он в ней совершенно не нуждался.
Интуитивно Маша понимала, что если она не будет всё время рядом с Яром, то он скоро её забудет, вновь с головой окунувшись в работу и свои увлечения. А она безрассудно поверила в гадание девушки Оли, которую после больницы ни разу не видела, поверила слепым инстинктом ведомого человека, бездумно полагающегося на судьбу.
Последнюю точку в этой незамысловатой истории неожиданно для Маши поставила её мать.
Эта женщина была больна, и в числе прочих многочисленных недугов страдала не диагностированными психическими расстройствами. Привыкнув к самодурству матери и к тому, что она давно не выходит из дома, её родичи предпочитали относиться спокойно к странным идеям, периодически овладевавшими её помрачённым рассудком и просто старались не лезть на рожон.
И вот мать Маши, до сих пор смотревшая сквозь пальцы на недавно начавшиеся отношения дочери, как-то утром подняла на уши всю квартиру, устроив страшный скандал по поводу того, что Маша не должна больше ночевать у мужчины, который ей не муж.
При этом она, казалось, не замечала того факта, что сама не расписана с отчимом. Никто из флегматичных родственников не встал на защиту Маши, но все они привыкли идти на поводу у безумных фантазий хозяйки квартиры, а потому Маша вдруг резко и без всяких объяснений перестала появляться дома у Яра.
Она очень сильно переживала по этому поводу, но боялась новой вспышки материнского гнева, а потому трусливо отсиживалась дома, ожидая, пока женщина успокоится. Маша знала, что рано или поздно та найдёт себе новую причину для волнения, а скандалить девушка не умела, к тому же привыкла слушаться мать. У неё и мысли не возникло о том, чтобы взять и просто уйти из родительского дома, к тому же она не хотела чрезмерно надоедать Яру и не готова была попросить его пустить её к себе жить.
В тот период у Яра были сложности на работе, он приходил домой печальный и уставший. Успев привыкнуть к тому, что дома его встречает Маша и готовый ужин, он, хотя в обычном состоянии для него всё это не имело особого значения, вдруг почувствовал беспокойство и тоску.