В стороне от летного поля стоял облупленный, видавший виды «уазик». Ен устроился рядом с незнакомцем, Сон и Ира разместились сзади.
«Козел» затарахтел по дороге. Здесь еще была Ингушетия, еще был мир, но в воздухе уже пахло гарью и смазочным маслом. Села обезлюдели, попадались только военные. Магазины стояли то закрытые и заколоченные, то, наоборот, распахнутые и пустые. Дороги, и так щербатые, были окончательно разбиты танковыми гусеницами, и трясло так, что приходилось держать рот плотно закрытым, чтобы не откусить себе язык. Все-таки минут через десять Ен приноровился к дороге и открыл рот, чтобы заговорить:
— Ну, как тут вообще?
— Как, как… Херово, вот как! — Голос у шофера был как у осипшего петуха. — До чего эти пидоры армию довели! Вишь, танков понагнали. Ну на хер тут танки? В горах? Это ж дрова. Гробы. С ними в Афгане еще намучились. Сколько их там в пропасти посвора-чивали! А в городе с ними что делать? Там, в развалинах, танк чуть не из рогатки подбить можно. И три солдатика сгорят — «мама» не успеют сказать. Блин, Грачев же в Афгане был — что он думает, мать его? Совсем мозгов в голове нету? И не трус вроде. Все, бля, приличные генералы лезть сюда поотказывались. Тот же Воробьев — крутой мужик, но хороший и генерал толковый. А этот — ему эту старую жопу дали лизнуть, он и рад стараться, стратег хренов! И артиллерия. Она где нужна? В чистом поле, когда противник в куче и техника у него вся построена. Вот тогда его стопятидесятидвухмиллиметровыми и надо накрывать. А тут это — как из пушек по воробьям. Да еще и палить никто не умеет. Потому что эти артиллеристы в своих училищах снаряды в руках не держали. Они в лучшем случае умеют койки заправлять или сортиры зубной щеткой чистить. Потому что на стрельбы денег нету. Или по домам лупят — по ним-то удобно, они ж никуда не убегут. Но в домах-то кто живет? Чечены уже по горам разбежались — они ж все поголовно родственники и все друг друга прячут. А здесь остались одни русские. Старики, которые после войны сюда на нефть приехали, города все отстроили, жизнь свою угробили — а сейчас их свои же гваздают шариковыми бомбами, которые вообще против мирного населения применять нельзя, а они выехать не могут! В Шали когда такую над рынком рванули — думаешь, много там черных погибло? Правильно думаешь. В основном все наши. Старики со старухами. Бля, ну не можете содержать такую армию — ну распустите ее! Пусть останутся там ну тысяч триста человек — граница там, все такое, но на хер этих детишек каждый год призывать и сюда гнать на пушечное мясо? Они ж ничего не могут, только в танках гореть, пить да вешаться. У вас-то в Москве сейчас ремни с пряжками?