– Ну, ты знаешь, – Пия покраснела до кончиков ушей, – мне это показалось неуместным.
Арес подошел еще ближе. Не смог удержаться и взял ее за подбородок. Будто она принадлежит ему.
Он ожидал, что она отстранится, но нет. И он, загипнотизированный и зачарованный, наблюдал, как бешено бьется пульс у нее на шее.
– Я помню. Ты была уверенной в себе. Ни колебаний, ни беспокойства.
– Возможно, я была сильно пьяна, – бросила Пия, однако он заметил огонь в ее глазах.
– Нет.
Ее щеки покраснели еще больше.
– Наверное, это обычное явление. Полагаю, это было просто влечение.
– Нет. – Его голос звучал слишком страстно. – Это совсем не так. Обычно не так.
Насколько он помнил, все шло очень естественно. Будто они должны были вот так встретиться. Она выгнулась ему навстречу, словно делала это уже тысячу раз. Он нашел ее рот и место, где сосредоточено главное наслаждение. Попробовал на вкус и то и другое. На него обрушились крики удовольствия, как будто это танец, который они репетировали сотни раз. От великолепной яркой вспышки света она взлетала на небеса и растаяла в его руках.
Когда Арес впервые вошел глубоко в нее, она задрожала, и он ощутил небывалую близость, единение. Он почувствовал, что обрел убежище. Последнее слово эхом отдавалось в голове и стало причиной того, что он не пытался найти ее, независимо от того, как часто думал о ней с тех пор. Убежище.
У него нет своего дома, пристанища. Он покинул королевство и не собирался занимать трон. После смерти матери ничего его там не держало. В его жилах ядовитая кровь атилианской королевской семьи, и он не вправе рассчитывать на семью и дом.
Арес приказал себе опустить руку, отступить, увеличить дистанцию между собой и женщиной, которая несколько месяцев назад потрясла его до основания. В противном случае сейчас завертится полномасштабное цунами.
Однако он не отпустил ее, как должен был, напротив, придвинулся ближе.
– Возможно, нам стоит проверить это.
Пия нахмурилась.
– Проверить что? Последний раз, когда мы что-то проверяли, я забеременела.
– Напомни, как это случилось.
Все это не имеет смысла. Нужно отступить. Но Арес ничего не мог с собой поделать. Прижался губами к ее губам. И жар, всепоглощающий жар, пронзил его, дикий и горячий, обжигая, напоминая о той ночи на Манхэттене, когда между ними возникла безумная страсть.
Ему мало было просто прижать губы к губам, он наклонился, углубляя поцелуй. Это очень опасно, если вспомнить, насколько просто они перешли от легкого разговора на вечеринке к совместной ночи. И чем все это закончилось?
Арес притянул ее к себе, скользнув руками по плечам и спине. Пия поцеловала его, прильнув так, будто пыталась максимально приблизиться. Буквально раствориться в нем. Провела руками по его груди. Арес ощутил, как ее выдающийся вперед животик прижался к нему. Это должно было охладить пыл, но нет, он стал целовать ее глубже, сильнее, погладил по животу, ощутив его упругую мягкость… Однако именно в этот момент Пия прервала поцелуй.