Юрг Иенач (Мейер) - страница 10

олуденное солнце светило на голую, окруженную зубцами скал седловину Юлийского перевала в Граубюндене. Горные склоны искрились и горели под жгучими отвесными лучами. Время от времени, выплывая из-за гор, по небу тянулись кучевые облака, и тогда каменные стены будто подступали ближе, внезапно и грозно сдвигались, сужая кругозор. Разбросанные между утесами снеговые полянки и языки глетчеров то вспыхивали яркой белизной, то отступали в зеленоватую темень. Стояла гнетущая душная тишина, лишь крылья жаворонка трепетали низко-низко между нагими кручами, да звонкий свист сурка изредка нарушал глухое безмолвие.

Посреди растянутой в длину седловины, справа и слева от горной тропы, виднелись две надбитые колонны, противостоявшие времени доброе тысячелетие. В одной из них на месте надлома от выветривания образовалась впадина, где скопилась дождевая вода. Птичка прыгала по краю выемки и попивала светлую небесную водицу.

Вдруг издалека раздался собачий лай, и эхо, передразнивая, подхватило его. На высоком откосе, кое-где поросшем травою, лег соснуть после обеда пастух-бергамасец. Теперь он вскочил, крепче запахнулся в свой балахон и, ловко спрыгнув со скалистого уступа, бросился вдогонку стаду овец, которые подвижными белым точками расползались по ущелью. Один из лохматых пастушьих псов помчался за хозяином, другой, должно быть, по старости, не мог за ним поспеть. Он стоял на каменном выступе и беспомощно визжал.

Все жарче, все тише и душнее становился полдень. Солнце подвигалось по небосводу, и плыли облака.

У подножья черного, влажного от ледниковых вод каменного утеса серебряные нити беззвучно тянулись сверху, просачиваясь в чашу горного озерца. Прихотливо изрезанные громады скал обрамляли прозрачный до самого дна водоем. С горной тропы был виден лишь тот низинный край чистого, как зеркало, озерца, где оно, стекая к долине, уходит в сочную зеленую поросль. На этом зеленом лужке вдруг показалась и снова исчезла голова пасущейся гнедой кобылы, немного погодя уже две лошади мирно пощипывали траву, а третья пила холодную озерную воду.

Но вот на перевале появился путник. Он поднялся с западного склона и, следуя всем извивам тропы, достиг седловины. Он никак не походил на местного жителя, на горца с загорелым, обветренным лицом. Одет он был на городской лад, и то, что у него было пристегнуто к ранцу, смахивало на легкую ратманскую шпагу и короткий ратманский плащ. Однако он по-юношески упругой походкой шагал в гору и быстрым, проницательным взглядом озирал незнакомый ему горный край.