Когда мы наконец паркуемся и покидаем машину, я наклоняюсь к сестре:
– Не рассказывай никому ни о нас, ни о том, что мы здесь делаем. Просто скажи, что мы знакомые Кип. Ну или что наши родители дружат.
– Конечно, Джем. Я же не дура.
Вздохнув, я забрасываю рюкзак на плечи, и одна из лямок задевает свежую татуировку. Резкая боль заставляет меня вздрогнуть и поморщиться.
Кип успевает это заметить:
– Тебе дать адвил или какое-нибудь другое обезболивающее?
– Если есть, то было бы здорово.
– Слушай, давай договоримся, что для других мы знакомы через наших родителей, – заговорщицки шепчет Дикси, обращаясь к Кип.
– Звучит вполне правдоподобно, – кивает та в ответ, – у моих родителей всегда было много друзей.
Когда впереди наконец-то показывается нужный дом, Дикси нетерпеливо вырывается вперед и спешит к открытым дверям. Внутри уже вовсю толпятся люди. Их темные фигуры очерчивает яркий мигающий свет.
Кип поворачивается ко мне:
– Ну, что опять между вами приключилось? Вы же отлично общались в тату-салоне всего несколько минут назад.
– Да, – тихо говорю я, – так и было.
Первое, что я вижу, когда мы заходим внутрь, – огромное зеркало в прихожей. Вздрогнув от неожиданности, я присматриваюсь к своему отражению, словно впервые увидев новую одежду и обувь. Вот какой меня видят люди. Именно такой меня впервые увидела Кип – жесткой, дерзкой, готовой дать отпор. Девчонка, только что сделавшая татуировку. А ведь это – моя первая вечеринка… Хотя нет, их было несколько – с толпами детей, мороженым и воздушными шариками.
Осмотревшись, я замечаю ту самую вазу, о которой говорила Кип. Фарфоровая посудина уже битком набита купюрами. Порывшись в карманах, я вношу свой скромный вклад.
– Располагайтесь. Пальто и куртки обычно оставляют в одной из спален. Если хотите, можете оставить там и рюкзак.
– Спасибо. Не беспокойся, я потаскаю его с собой.
Вытянув шею, я пытаюсь найти глазами Дикси, но она уже успела исчезнуть в глубине дома. Повернувшись к Кип, я осторожно интересуюсь, где находится ванная. Там я смогу взять несколько пачек банкнот и благополучно спрятать их в недрах карманов. Схватив за руку, Кип тащит меня в глубь дома:
– Пойдем. Тебе нужно выпить. Ты пьешь?
– Нет, я…
– У нас есть вода, сок и газировка, – перебивает меня она. – Угощайся чем хочешь. Не волнуйся, одну я тебя не оставлю. Я понимаю, каково это – быть на вечеринке, где ты не знаешь ни единой души.
Кип приводит меня в огромную гостиную, в которой собралось большинство людей. Я замираю, с удивлением оглядывая комнату. В моем воображении, подпитанном фильмами о подростках, вечеринки выглядели совсем не так. Я была уверена, что попаду в дом, полный орущих и танцующих под громкую музыку людей. Как же я ошибалась. Все, что я вижу, – комнату, полную смеющихся и болтающих друг с другом ребят.