Дикси обхватила сумку руками с таким рвением, будто сжимала ребенка:
– Но он ведь…
– Ладно, хорошо, – прерываю ее я, понимая, что Дикси вот-вот обрушит на меня целую лавину оправданий. – Набери его и спроси, что в рюкзаке. Думаешь, он такой замечательный? Так давай спроси. Спроси его, правда ли он устроил все это представление только для того, чтобы в нужный момент пробраться к нам и спрятать этот рюкзак.
Дикси молчит, прижав сумку к груди. Ее телефон валяется рядом на полу.
Нагнувшись, я беру его в руки.
– Или это сделаю я. Я сама все у него узнаю.
Рюкзак медленно сползает на пол. Посмотрев на меня пару секунд, Дикси протягивает его мне:
– Только открывай сама. Я не хочу, чтобы мне от него попало.
Наверное, все дело в том, что она и вправду младше меня. Именно это и заставляет ее искренне переживать, что о ней подумают. Четырнадцать, пусть и близкие к пятнадцати, и семнадцать лет разделяет обманчиво маленькая на первый взгляд пропасть. А может, дело в том, что отец всегда уделял ей намного больше внимания, чем мне. Отец из ее воспоминаний – совсем другой человек. И, в отличие от меня, ей все еще было что терять.
Застряв пару раз, молния открывается с протяжным скрипучим звуком. Открыв сумку, я заглядываю внутрь.
– Что там, Джем? – нетерпеливо ерзает на месте сестра.
Протянув руку, я раскрываю сумку пошире и замираю, пытаюсь хотя бы прикинуть, на сколько это тянет. Подняв взгляд на Дикси, я молча вытряхиваю на пол все содержимое рюкзака.
Широко раскрыв рот, она падает на колени и наклоняется:
– Черт подери! Офигеть.
Все мы играли в побег, когда были маленькими. Кто-то начинал свое приключение не выходя из дому, всего лишь притворяясь, как делали мы с Дикси. Кто-то мог сбежать на улицу, в парк или соседский дом, если соседи были порядочными, а район – благополучным. Но «Побег» – всего лишь игра, из которой со временем неизбежно вырастаешь. По мере взросления ты осознаешь, что твоя одежда очень даже неплохая, твои родители на самом деле тебя любят. И конец света не наступит, если ты не будешь лопать сладкое на ужин или делиться своими игрушками. Но среди нас есть и те, кто хочет убежать по-настоящему. И первое, что им нужно сделать, – тщательно взвесить свои шансы на выживание. Им нужен план, нужна чья-то помощь. Им нужны деньги.
– Как думаешь, сколько здесь? – тихо произносит сестра, не отрывая глаз от разлетевшихся по полу купюр.
Я видела такие груды денег только в фильмах, вот только в нашем случае тайник не был наполнен аккуратно сложенными, одна к одной, пачками новеньких чистеньких долларов. В папином рюкзаке царит полный хаос. Какие-то из купюр скреплены, какие-то валяются поодиночке, некоторые довольно сильно смялись. Бегло осмотрев кучу, я замечаю и десятки, и двадцатки. Среди них есть и пятаки, их больше всего. Все они валяются здесь, прямо под нашими ногами, словно груда мусора.