Старпомил всего год. Но все знали: это благодаря Кузнецову крейсер стал одним из лучших кораблей на Черном море. А когда освободилась должность командира крейсера «Червона Украина», у командующего флотом Кожанова мнение было одно — назначать Кузнецова.
…Неслышно вошел адъютант. Стало ясно, — пора ехать на доклад в Ставку.
— Что с Берлином? — поинтересовался Верховный, едва Кузнецов появился в его кабинете.
— Операция началась.
Бомбардировщики авиации флота шли на Берлин. Шли, воплощая в реальность замысел адмирала Кузнецова. Фашисты, хвастливо возвестившие на весь мир, что советская авиация уничтожена и ни одна бомба не упадет на города Германии, не ожидали такой дерзости. Да было ли это дерзостью? Нет! Все строилось на точном расчете, на смелости и мастерстве флотских авиаторов.
Огни Берлина экипажи бомбардировщиков увидели издалека. Уточнили курс и беспрепятственно достигли цели. Сбросив бомбы, облегченные самолеты легли на обратный курс.
Фашистам и в голову не пришло, что их столицу бомбили советские самолеты. Они посчитали, что это дело англичан.
«Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7–8 августа английская авиация над Берлином не летала», — заявили англичане.
Пришлось и гитлеровцам признать, что это советская авиация нанесла удар по Берлину. Тем более что такие налеты повторялись еще не раз.
Государственный ум и огромная энергия, глубокие знания морского дела позволяли Николаю Герасимовичу Кузнецову успешно решать задачи стратегического применения флота в годы войны. На недели, на долгие месяцы оттягивал флот силы врага на себя от направлений главных ударов. Либава и Таллин, Моонзундский архипелаг и непобежденный Гангут, героические Одесса, Севастополь, Сталинград, оборона Ленинграда и Мурманска — повсюду чувствовалось влияние таланта наркома ВМФ Кузнецова.
В решающие для Ленинграда сентябрьские дни 1941 года, когда враг был особенно силен, Ставка направила Кузнецова в город революции. Балтийские моряки, чьи старшие братья дали начало штурму Зимнего, стояли насмерть.
— В систему обороны Ленинграда включены линкоры «Марат», «Октябрьская революция», крейсера «Максим Горький», «Киров», «Петропавловск» и другие корабли, — докладывал командующий Балтийским флотом. — 130-миллиметровые морские батареи и орудия, снятые с «Авроры», создали невскую укрепленную позицию. Стоять будем до последнего. В случае необходимости — взорвем корабли.
— Думаю, до такой крайности не дойдем, — Кузнецов, до предела уставший в эти критические дни, все же сохранил бодрость в голосе. Он видел моряков в бою и знал, что говорил. — Каждый корабль беречь пуще глаз. Придет время, и мы вырвемся на просторы Балтики.