Элиза рассказывала ему о магии еще несколько часов. Они о чем-то спорили, потом смеялись, затем замолкали, чтобы Александр мог заняться расчетами.
В это время она пальцами расчесывала его вечно спутанные, волнистые черные волосы. Она говорила, что феи выткали их из того же шелка, которым ткут каждую ночь черное покрывало, чтобы укрыть им сонную вселенную.
Алекс уже не был маленьким. Он не верил в фей, а прекрасно знал, что это просто солнце скрывается за горизонтом и приходит тьма.
А звезды – это вовсе не драгоценные камни, которыми феи посыпают свой волшебный шелк, а далекие сгустки пылающих газов.
В общем-то, в данный момент это и являлось предметом их спора.
– Смотри, дьяволенок. – Элиза подняла ладонь к небу. Она двумя пальцами, большим и указательным, “взяла” с неба звезду. – Видишь, как крепко я ее держу?
– Это просто оптическая иллюзия, – нахмурился Алекс.
– Оптическая иллюзия? Матерь божия, ты слишком много читаешь, дьяволенок… Но если это просто иллюзия, как ты объяснишь это?
Элиза дернула запястьем, а затем продемонстрировала лежащий на ладони маленький сверкающий камешек.
– Что… – Алекс потянулся к нему, но тот рассыпался пылью, стоило только коснуться его.
Мальчик поднял взгляд и обнаружил ту самую звезду, которую только что “достала с неба” Элиза.
– Это только фокус, – снова нахмурился мальчик, от чего его щеки стали даже больше, чем они были изначально.
– Ты можешь верить в это, – улыбнулась Элиза и растрепала ему волосы, – или верить в то, что я достала для тебя звезду с неба. Все это – лишь вопрос веры.
– Это магия.
– Магия – тоже не более чем вера. Видишь, люди сейчас верят в нее сильнее, чем когда-либо, поэтому и магия сильнее, чем прежде.
– Тебя этому в церкви научили? – спросил Алекс, все еще разглядывая звездное небо. Хотя из-за густого смога разглядеть там хоть что-нибудь было весьма проблематично. – Разве бог одобряет магию?
Элиза носила золотую цепочку, на которой покоился маленький крестик с распятым на нем мужчиной. Его называли богом. Алекс в этом сомневался.
Разве бог позволил бы, чтобы его распяли простые люди? Нет, боги, о которых он читал, скорее сами бы распяли любого, кто хотя бы подумал о таком.
– Бог одобряет все, что может сделать мир чуть лучше, чем он есть.
– Зачем он тогда изначально сотворил его плохим?
Элиза опять улыбнулась и чуть сильнее прижала к себе Алекса.
– Может, чтобы мы делали его лучше?
– Софистика.
– Софистика? Боже, ты слишком много читаешь, дьяволенок! Лучше бы ты почаще играл с другими детьми.
Алекс замолчал. Так они и просидели какое-то время. В тишине. Слушая сверчков, визг клаксонов, шипение шин на асфальте, крики гуляющих компаний и звуки ночных улиц.