Данте. Преступление света (Леони) - страница 134

Тряхнув головой, Данте попытался отогнать эту безумную мысль. Амаре было лет двадцать, не больше. А наследнику Фридриха не может быть меньше пятидесяти. Впрочем, поэт уже ни в чем не был уверен. Разве великие авторы древности, которых он считал своими учителями, не писали о сказочных существах, наделенных бессмертием?

Как раненый зверь, спешащий схорониться в своем логове, Данте торопился укрыться в стенах своей кельи.

анте нервно скомкал листок, не успев написать на нем и пары строк, и повернулся к тонкой пачке бумаги на письменном столе. Скоро она иссякнет. Где же ему достать другую? Отныне придется писать лишь на страницах памяти!

Внезапно поэт ощутил острый приступ головной боли. Зажмурив глаза, из которых чуть не посыпались искры, он стал ждать, когда боль утихнет.

Данте закрыл лицо руками, но все же ощутил у себя за спиной какое-то движение. Некоторое время он был не в силах повернуться, но когда наконец заставил себя это сделать, оказалось, что у двери стоит, прислонившись к косяку, какая-то женщина.

В келье едва светила свечка на столе, но, присмотревшись, Данте узнал гостью и прошептал:

— Это ты, Пьетра? Как ты сюда попала?

— Женщин из заведения Ладжи знают все. И ваши стражники тоже, — ответила Пьетра и хрипло рассмеялась.

С трудом поднявшись на ноги, Данте подошел к девушке и поднял руку, чтобы погладить ее по щеке, но она отшатнулась и прошипела:

— Сначала заплати, а потом лапай!

Поэт опустил руку. Девушка сверлила его взглядом глубоко посаженных зеленых глаз. Ее лицо обрамляла густая шевелюра темных курчавых волос.

Заметив, как огонек свечи отражается в глазах Пьетры, Данте внезапно представил ангельский лик Амары вместо неприветливого лица молодой проститутки.

Пьетра некоторое время смотрела на то, как Данте кривится от боли, а потом вновь грубо и презрительно расхохоталась.

— Ты что, переспал с ней? Даже с таким уродом? Ну и как? Понравилось?

— Уходи! — с отвращением в голосе прошептал Данте.

— Тебе что, уже ни к чему нормальная женщина?

У Пьетры был прямой, короткий и довольно широкий в основании нос. Вместе с тонкими губами он делал ее похожей на кошку. На ней было легкое платье, под которым были хорошо видны ее узкие, как у мальчика, бедра и довольно широкие плечи, которыми она по-прежнему прижималась к стене, выпятив вперед небольшую, но высокую грудь.

— Не трогай меня! — повторила Пьетра и вытянула вперед руку, словно устанавливая невидимую границу, которую нельзя было пересечь поэту.

Осмотревшись по сторонам, девушка увидела бумаги.

— Слова! Ты опять пишешь! Ну конечно! Ведь больше ты ни на что не способен!