Немного подумав, Данте усмехнулся. Как и при любом другом великом обмане, здесь все было очень просто. Размещенные таким образом зеркала образовывали скрытое от посторонних взглядов пространство, в котором и находилась нижняя часть тела девушки. Зрители же видели в зеркалах не дно ящика, а его стенки, ничем не отличавшиеся от дна.
Поэтому-то Антиохийскую деву и выставляли в ящике. Он не предохранял бесценную реликвию, а скрывал боковины стола.
Данте покатился со смеху, вспомнив благородное лицо Арриго.
Жадный до денег мошенник Брандан провел даже мудрого философа, как неграмотного крестьянина!..
В этот момент Данте послышался какой-то шум. Обернувшись, он увидел, как отворилась дверь ризницы, и из нее под своды церкви скользнула чья-то тень.
Пока этот человек, кажется, не заметил скорчившегося за ящиком Данте, но шел прямо к апсиде. Из двери ризницы лился тоненький лучик света, и поэт в тревоге задумался, не сидит ли там еще кто-нибудь.
Решив действовать внезапно, Данте сжал в кулаке ломик, которым взломал дверь аббатства, и выскочил из-за ящика:
— Стой и не звука, а то я размозжу тебе голову!
Незнакомец сдавленно вскрикнул и надвинул себе на глаза капюшон. Другой рукой он запахнул на груди плащ. Данте бросился вперед и сорвал у него с головы капюшон. На мгновение перед глазами поэта мелькнуло лицо монаха Брандана, которое тут же преобразилось.
Ошеломленный поэт понял, что сорвал вместе с капюшоном высокий лоб обманщика — раскрашенный кусок пергамента, из-под которого на его настоящий низкий и покатый плебейский лоб упала копна волос.
Бран дан тоже растерялся. Выражение его лица менялось с такой скоростью, словно Данте листал «Метаморфозы» Овидия. Казалось, лицо Брандана — театральная сцена, на которую выходят демоны в разных масках: испуганный пилигрим, благочестивый отшельник, суровый аббат, безмозглый придворный, грубый вояка, расторопный купец. Брандан, наверное, не мог решить, какую личину нацепить на себя в сложившейся ситуации.
При этом он начал пятиться к дверям ризницы. Данте прыгнул вперед, чтобы отрезать ему путь к отступлению. Монах заметался, огляделся по сторонам, разыскивая иной путь к бегству, и внезапно опрокинул прямо на голову Данте один из высоких подсвечников. Поэт увернулся и в свою очередь попытался заехать ломиком Брандану по ноге. При этом он все время косился на дверь ризницы, опасаясь появления новых противников. В полумраке церкви ему показалось, что из ризницы кто-то выглядывает, и он бросился туда. Брандан прыгнул в другую сторону.
Из дверного проема возникла женская фигура, освещенная лунным светом. Данте хорошо различал ниспадавшие ей на плечи волны светлых волос, сверкавших, как снег на горных вершинах.