Вдвоем – она были похожи как братья, оба среднего роста, тощие. Сапер снял часть снаряжения, оставил только то, что нужно было для предстоящей миссии. Вместо шлема – сапер надел черную маску, подвязал ее лентой с шахадой, отчего стал похож на боевика – исламиста, каких здесь было до чертовой матери. Им нужно было пройти сотню с небольшим метров – но эту сотню метров в Секторе Газа можно идти несколько суток.
– Тебя как зовут?
– Миша.
– Меня Гиди. Гидеон, вообще то. По-арабски болтаешь?
– Есть такое…
– Тогда пойдешь первым. Если что – базарь понаглее. Держись стен, но не прижимайся к ним. Рикошеты…
– Знаю…
– Ну…
Беспорядочная мешанина стрельбы – и под ее аккомпанемент двое перебегают вперед. Остается надеяться, что у ублюдков нет нормальных приборов ночного видения. А если и есть – то они не умеют ими пользоваться…
Летят пули – но не прицельно, когда ведут огонь по тебе – это понимаешь сразу. Под ногами хрустит каменно-бетонное крошево…
– Ахлан, садики[26]… – голос из развалин, что-то вроде окрика.
Русский отвечает на арабском, его что-то спрашивают и вдруг – все перекрывает раскатистый взрыв осколочной гранаты. Идущий за русским израильтянин – буквально вваливается в пролом под перестук одиночных, пули бьют по стене.
– Здесь чисто.
– Какого хрена!?
В темноте – пахнет сгоревшим порохом и кровью.
– Он спросил пароль. Я его не знал. Пошли…
Это здание довольно длинное, его построили то ли как казармы, то ли как еще что. Они проскакивают его, прижимаются к двери, которая еще не выбита. За порогом – голоса на арабском, шум…
Толчок двери, граната, взрыв, крики. Осколки барабанят по стенам, по двери.
– Вышли!
В таких случаях лучше применять гранаты, взрыв гранаты – почему-то не привлекает столько внимания, сколько стрельба. Как только начинается стрельба – начинают стрелять все, даже не понимая, что собственно происходит. Это как в собачьей стае – стоит только одно залаять – и через минуту лает уже вся стая…
Пулемет грохочет где-то рядом.
Израильтянин внезапно приобнимает его, подтягивает к себе.
– Они совсем рядом. Давай, поднимемся наверх. Я буду стрелять.
Наверх – понятие здесь весьма неопределенное. В нормальных условиях подняться наверх – значит, преодолеть два лестничных пролета. Иногда не совсем чистых с окурками и старым половиком, а может и совсем без половика. Но не таких как здесь – обрушенных или готовящихся обрушиться при малейшей нагрузке, с торчащей в разные стороны арматурой, а то и заминированных.
Первым – на второй этаж поднимается Миша. За ним – Гиди. Боевиков в здании нет, это как ничейная полоса. Пулемет дальше по улице…