"Лишиться Инги не страшно, так как и рядом с ней все равно одинок. Прогнать Ольгу — значит задушить в себе последнюю человеческую слабинку.
И что тогда?" — задал себе вопрос Лимон и повторил вслух:
— И что тогда?
Ответа он не знал. Опыт подсказывал — не зная результата, не принимай решения. Исходя из этого, княгиня должна остаться с ним.
Он встал, положил в карман джинсовой куртки «лимонку», подхватил сумку с вещами и спустился вниз в ливинг-рум. Там, у камина, грея бокал красного вина руками, сидела Инга в пурпурной накидке.
— Уходишь? — почти беззвучно спросила она.
— Да.
— Куда?
— Все равно. Лишь бы навсегда.
— А я?
— Все, что мог для тебя, я сделал.
— Мне нужен ты. Ты один — и больше никто!
— Исключено. Я ухожу с княгиней.
— После всего?
— Да! После твоих грязных интриг. Ты не сумела перехитрить меня.
Инга медленно встала. Бокал выпал из ее рук и со звоном разбился. Вино красным пятном растеклось по мраморному полу. Инга сделала несколько шагов навстречу Лимону и вдруг с рыданиями повалилась к его ногам.
— Нет! Ты не посмеешь уйти! Никуда не пушу!
Слышишь! Я ведь создала тебя для себя! Ты мой!
Мой! Мой!
Лимон без размышлений переступил через нее и крикнул:
— Ольга! Жду тебя в машине.
Дверь за ним с шумом захлопнулась. По лестнице сбежала перепуганная княгиня. Ничего не понимая, она, дрожа всем телом, обошла лежащую на полу подругу и метнулась вслед за Лимоном.
Красная «Альфа-Ромео» медленно отъехала от виллы.
— Найдешь меня в «Титании»! — крикнул Лимон выбежавшему Ике.
Мы молча входим в номер. Он оказывается точно таким же, как и тот, в котором жили прежде.
Вроде никуда и не уходили, а сколько всего произошло! Хочу заговорить с Лимоном и не знаю, с чего начать. Он кажется совсем неприступным. Бросает сумку и закрывается в ванной. Что же делать? На душе — тошно. Хорошо хоть в баре оказался коньяк. Привыкла я уже к этой «Метаксе». Что значит нервы — выпиваю две рюмки и успокаиваюсь. Дура я, дура… С чего это мне приспичило каяться? Меня подставили, бросили в объятия Ходжи только для того, чтобы его убить. Инга, выслушав мою болтовню, передала Лимону. А он, будучи абсолютно безжалостным типом, решил, что лучшего способа выйти на Ходжу и искать нечего! Кажется, ни во что я так свято не верила, как в эти собственные рассуждения. Подмывает сорваться с дивана и выпалить все Лимону. Лихорадочно соображаю, что лучше — устроить скандал немедленно или обидеться надолго и делать вид, что не замечаю его.
Нет, уж лучше сразу застолбить, а то подумает, будто меня мучает совесть. Решительно встаю и подхожу к ванной комнате. С силой рву на себя дверь.