Но Владимиру Александровичу мало 250 000 рублей в месяц…
Может, у него большая семья, семеро по лавкам, и он в ней единственный кормилец?
Может, у него на иждивении находятся тяжело больные родственники, нуждающиеся в дорогостоящем лечении?
Отнюдь нет. О тяжело больных родственниках редакции ничего не известно. Семья Данилова состоит из трех человек – его самого, жены и дочери-школьницы. Есть еще старший сын, но он окончил университет, имеет хорошую работу, материально от родителей не зависит и живет отдельно от них. Жена Владимира Александровича работает заместителем главного врача станции скорой помощи города Москвы. Пост высокий, зарплата достойная и премии немалые. Назвать семью доктора Данилова «бедствующей» не повернется язык даже у самого отъявленного лжеца. Дай Бог нам всем так бедствовать.
Рассказывает Игорь В., находившийся на лечении в первом реанимационном отделении 88-ой больницы с 30 апреля по 4 мая 2020 года.
ИГОРЬ. Меня привезла в больницу «скорая». Три дня я болел дома, но, когда начал задыхаться, испугался и вызвал врача. Первые сутки в реанимации я плохо помню, но на вторые сутки мое самочувствие немного улучшилось. Никаких развлечений, кроме как смотреть по сторонам, в реанимации нет, мне не разрешали пользоваться ни мобильным телефоном, ни ноутбуком. Однако, я заметил, что некоторым пациентам медики приносили мобильники и разрешали вести разговоры, лежа на койке. Это был не единственный интересный факт, который я заметил. Там вообще было много неравноправия. Так, например, мне за пять суток моего пребывания в реанимации, поставили капельницу всего один раз, а моему соседу, который выглядел примерно также, как и я, их ставили по два раза в день. Кроме этого, к нему часто подходили медсестры, поправляли подушку и оказывали прочие знаки внимания. А вот когда я задал медсестре вопрос, то вместо ответа получил удар. Да – она ударила меня кулаком по плечу, давая понять, что я должен лежать молча и не отвлекать занятых людей. Это произошло на глазах у заведующего отделением Данилова, который ничего медсестре не сказал.
Данилов очень много времени проводит в реанимационном зале, где лежат пациенты. Не знаю, может оно так и положено, только вот бо̀льшую часть этого времени Данилов занимался не лечением, а разговорами с пациентами. Мне лично было странно наблюдать такую картину – утро, все сотрудники занимаются делом, а заведующий подсаживается к какой-то из коек и точит лясы. Но он не просто болтает с пациентами, он их обрабатывает, вымогает деньги. Когда очередь дошла до меня, он первым делом стал расспрашивать, как я живу, чем я занимаюсь и задавать прочие вопросы, не имеющие никакого отношения к состоянию моего здоровья. Я рассказал ему о своей семье и о том, что я являюсь владельцем небольшого бара в спальном районе. «О, бизнесмен – это хорошо! – сказал Данилов. – Люблю бизнесменов». Затем он начал расписывать, как сейчас перегружена больница, как всего не хватает – аппаратов, медикаментов и вообще всего. Одним пациентам достается все, что положено, а другим нет… Короче говоря, клонил к тому, что если я хочу вылечиться полностью и хочу дальше лежать в хорошей палате, то я должен заплатить врачам. 50 000 – в реанимации и столько же в том отделении, куда меня переведут из реанимации. Он принесет мне телефон, чтобы я позвонил жене, и даст номер счета, на который нужно перевести деньги. Я ответил, что у меня таких денег нет, бар мой сейчас закрыт, а то, что у меня было, я выплатил моим сотрудникам. «Смотрите не пожалейте, что сэкономили на лечении», сказал на это Данилов и больше ко мне не подходил.