Сергей Павлович дочитал рассказ до конца, а затем перечитал его заново. Подрядчик? Может, Трианонов – это больничный завхоз Пупышев? Нет, не может быть, Пупышев никогда бы не написал про махинации с ультрафиолетовыми облучателями. Да и вообще слог не его, Пупышев без «значит» и «б…дь» ни одну мысль выразить не может. Нет, нет, нет… Здесь что-то другое.
Связь так и не удалось нащупать. Сергей Павлович заснул при включенном ночнике. Спал плохо, ворочался с боку на бок, несколько раз просыпался. Лишь только под утро заснул крепко и увидел интересный сон. Воображение у Сергея Павловича было богатым, характер – немного истеричным, поэтому сны ему снились яркие, богатые событиями, похожие на фильмы.
На этот раз Сергею Павловичу приснился бал, проходивший в больничном конференц-зале. Зал освободили от шеренг кресел и заметно облагородили – вместо стандартных потолочных светильников повесили огромную хрустальную люстру, украсили потолок кучерявой лепниной, а стены задрапировали зеленой тканью с шитыми серебром узорами. Ну прямо викторианская Англия, только камина не хватает. А, может, камин и был, только Сергей Павлович не обратил на него внимания.
Публика – сотрудники больницы – были одеты по-старинному. Мужчины во фраках (или то были смокинги?), женщины в пышных платьях. Ольге Никитичне удивительно шло ее голубое платье, дополненное платиновым ожерельем с крупными бриллиантами и такой же диадемой. Ольга Никитична танцевала вальс с Сергеем Павловичем и с благосклонной улыбкой выслушивала пылкое признание в любви. Вдруг музыка оборвалась, танцующие замерли и по залу прошелестел шепоток:
– Трианонов пришел… Юлиан Трианонов… Юлиан… Это он…
Он был закутан в черный плащ. Черные глаза сверкали зловещим блеском из-под широких полей черной шляпы, надвинутой глубоко на лоб. Нижнюю часть лица закрывала черная медицинская маска. Он шел к Сергею Павловичу и Ольге Никитичне. Все перед ним расступались. Звук шагов разносился по залу гулким эхом.
– Сережа, это он! – подтвердила Ольга Никитична.
Остановившись в метре от них, Трианонов одной рукой сдернул шляпу, а другой маску…
– Сука!!! – заорал Сергей Павлович, вложив в крик всю свою ненависть.
Заорал не во сне, а наяву. Разбудил не только жену, но и спавшую в соседней комнате дочь. Дочь впопыхах наступила в коридоре на таксу… В общем, пробуждение получилось шумным, а утро сумбурным. Сергей Павлович наскоро побрился, дважды при этом порезавшись, опрокинул в себя чашку кофе и поехал в больницу, предвкушая, как он сейчас удивит Ольгу Никитичну.