– Она ни о чем больше не говорила!
– Может вы ее не очень обстоятельно расспрашивали? – предположил Данилов.
– Да кто вы такой, чтобы давать оценку моим действиям?! – возмутилась Лахвич. – Вы такой же заведующий, как и я! Ольга Никитична, я официально прошу оградить меня от нападок!
– Действительно, Владимир Андреевич, – согласилась начмед. – Если у вас есть, что сказать по существу, то говорите, а критиковать и вообще оценивать действия Полины Дмитриевны не нужно, это не в вашей компетенции.
– Давайте я скажу в общих чертах…
– И кратко! – Ольга Никитична подняла левую руку и постучала указательным пальцем правой руки по циферблату часов – время, мол, дорого.
– И кратко, – пообещал Данилов. – Нельзя снимать «профильную» пневмонию и сразу же вышвыривать человека из больницы. Надо разбираться, наблюдать немного дольше, и вообще уделять каждому пациенту столько внимания, сколько нужно. Мы же не в теннис играем, где задача – быстрее отбить мяч, а с больными людьми работаем. Клиническое мышление – это не одноколейная дорога и разум у нас не одноколейный. Мы не должны зацикливаться на одной лишь коронавирусной инфекции. Medice, cura aegrotum sed non morbum,[7] разве не так? Спасибо, что выслушали, у меня все.
– И вам спасибо, Владимир Александрович, – сказала Ольга Никитична с ноткой иронии в голосе. – Вообще-то я считала, что на административных совещаниях не нужно каждый раз напоминать насчет cura aegrotum sed non morbum и всего прочего, здесь же не студенты присутствуют, а опытные врачи, руководители. Но, повторение – мать учения, разве не так?
«Разве не так?» было явным передразниванием Данилова, интонация совпала точь-в-точь. Данилов мысленно упрекнул себя за то, что полез «метать бисер перед свиньями». Пора бы уже избавляться от идеализма, не мальчик… Но, может, идеализм – это самое лучшее его качество?
Сразу же после того, как Ольга Никитична объявила совещание закрытым, раздался звонок настольного телефона. «Полина Дмитриевна, – подумал Данилов, – к гадалке можно не ходить». Он не ошибся, действительно звонила Лахвич.
– Я не знаю, какие правила там, откуда вы к нам пришли, – звенящим от ненависти голосом сказала она, – но у нас в больнице так поступать не принято! Я вам никогда ничего плохого не делала, а вы меня публично обос…ли! За что?!
Данилов рта раскрыть не успел, как в трубке раздались короткие гудки.
– Ты бы, Вова, деньги так наживать научился, как врагов, – сказал вслух самому себе Данилов. – Давно бы миллионером стал, домик у озера купил, орхидеи в теплице выращивал…