Фактически заброшенная наугад удочка принесла новый улов. Точнее, старый, который совсем не «протух».
Датированное ещё январём, донесение. На которое, как оказалось, поначалу не обратили особого внимания. Агент в Москве, работавший в системе советского снабжения, выслушал кое-какой трёп сотрудников столовой НКВД на Арбате. Именно той самой, в которую частенько заезжал личный состав 8-го отдела ГУГБ.
И содержание донесения во многом совпало с теми обрывками сведений, которые анализировали в декабре ушедшего года Ганс Пикенброк и его подчинённые.
* * *
А следующий месяц подарил миру – в форме задуманного начальником 8-го отдела ГУГБ и утверждённого его наркомом и даже самим высочайшим в СССР должностным лицом – местным текущим воплощением коммунистического бога, строки, лёгшие в фундамент будущей цифровой эры этой версии человечества.
Поначалу не то, чтобы не оценённые, а практически вообще не замеченные в мире.
А из немцев на них первым обратил внимание один офицер зенитно-артиллерийской части (организационно входившей в Германии в состав люфтваффе), подобравший номер «Техники-Молодёжи» за март 1941 из обычной школьной библиотеки Минска после завершившегося кровавого штурма Минска в конце июля 1941.
А связать эти, казалось бы абсолютно далёкие друг от друга обстоятельства, немцам удалось позже.
Но об этом речь ещё впереди…
* * *
17 марта 1941. Никита Рожков.
Отпахав, как и все советские люди, 6 дневную рабочую неделю, я отдохнул один день. Причём отдохнул по настоящему.
Уж очень «хорошо зашёл» день, проведённый на лыжах, на которые я «подсел» за эту зиму. Да и как бы начавшаяся по календарю весна дала возможность покататься под мирным небом, продлевая температурный режим достаточно морозной зимы.
А понедельник начался с того, что заглянувший ко мне начальник отдела выдал конверт.
– На, оцени.
Мартовский номер «Техник-Молодёжи»! О да! Я знаю, что там! И вот какая штука – чувствуется, что начальник горд своей идеей, которой дали положительный свет на самом верху. И, определённо, товарищ Поташник кое-что переоценил во взглядах на жизнь. И намотал на ус из сказанного мной и лежащего за пределами службы/пользы для «Советской Родины»?
Содержимое, да и иллюстрации, в принципе мне были известны, но всё же… интересно, в каком виде всё это пошло в печать?
Вот сижу, читаю пахнущий свежей типографской краской журнал.
И сравниваю.
Обложка та же, что и на экране ноута из копии в «иной истории» – человек в подводном скафандре и обитаемая конструкция в глубине морских вод. Листаю дальше, первая страница аналогичная – обещания выдать в 1941 столько-то миллионов тонн стали, угла, etc… И на 2-й странице – идентичная и бравурная по содержанию «Боевая программа борьбы за коммунизм».