Она тут же позвонила сыну:
– Вы меня со счетов не списывайте, я могу забирать деток из школы, заниматься, готовить могу. В общем, приспособимся.
И началось удивительное время. Удивительное тем, что Катю было не узнать – она не ходила, она порхала над землей. На день рождения семья подарила ей мясорубку – у Андрея не было, и надо было видеть, с каким лицом она раскрывала коробку! Галка получила в подарок красивый кулон из молодой бирюзы. Катя сама его выбирала. А с какой радостью она показывала Настюшины обновки к школе! Забежит по дороге домой, сияющая, счастливая…
– Вот, купила! Если не подойдут, поменяю. Настюша именно такие хотела.
Это были синие лаковые туфельки с белым бантиком в синий горох.
– Очень красивые, – Галка вертит туфли в руках, а у самой сердце щемит – ее ребенку тоже было бы семь, если бы…
– Ты так считаешь? Ох, ты не представляешь, как я счастлива, это все вы, – ее голос дрогнул, на глазах слезы, – я не знаю, за что мне такое счастье… Ведь вы могли меня оттолкнуть.
– Оттолкнуть? – лицо Галки вытягивается. – Почему?
– Из-за детей.
Галка грустно улыбнулась:
– Я понимаю, всем это кажется странным, но мы другие, мы совсем другие.
– Я знаю, – Катя кивает, – ваша семья удивительная, и вы такие открытые!
О! Мы совсем не открытые.
Галка направляется в кухню, включает чайник, опирается на край стола.
– Ты чего? – слышит она и не оборачивается: не хочет, чтобы Катя видела ее слезы.
Поворачивается к холодильнику, прячется за его дверью, быстрым движением руки проводит по щекам:
– Ты с чем будешь бутерброды?
– С чем угодно.
Галка берет сыр, помидоры, все это кладет на стол.
– Галя, я чем-то расстроила тебя? – слышит она встревоженный голос Кати.
– Нет, что ты! – как можно бодрее восклицает Галя. – Нет… – она мотает головой, а непокорные слезы стекают по щекам, до краев наполняют сердце.
Еще мгновение, и она захлебнется, задохнется от горя, от нестерпимой муки, терзающей душу, и тут приходит неожиданное спасение – синие глаза-озера, наполненные состраданием, таких она еще не видела, нет… и… о чудо! Теплые руки гладят ее по голове, будто она маленькая девочка.
– Поплачь, иногда это очень нужно – поплакать.
Ей ничего не остается, кроме как уткнуться в Катино плечо и рассказать…
…В середине июля Галка приехала в министерство, бухгалтерский отчет привезла. Поселилась, как обычно, в уютной гостинице в центре Киева, в ней два года как сделали «евроремонт». Она собиралась спать, когда в дверь постучали. Накинула халат, открыла, а на пороге тот самый мужчина в темно-сером костюме, она видела его во время завтрака, и он запал ей в душу. Как-то сразу. Так бывает. Что привлекло в нем? Все. Пару секунд они смотрели друг на друга, но этого было достаточно, чтобы Галка едва сознание не потеряла. Это не преувеличение, так оно и было – от затылка вниз по позвоночнику будто горячая волна пробежала и так хлестанула по копчику, что Галке захотелось тут же, не медля, утащить его в свой номер. Не за руку взять, а зубами за шею и утащить…